— А, может, ты просто не хочешь, о сокурснике своем думаешь?
— Как ты можешь? — возмутилась девушка.
Они остановились у парадной двери. Елена взялась за ручку.
— Не звони мне пока. Увидимся позже… сказала она и захлопнула входную дверь.
Быховский поплелся вниз.
— Все равно не уйду, — решил он и, остановившись у кромки тротуара, посмотрел на освещенные окна третьего этажа. Лена раздвинула занавеску, распахнула форточку. Саша еще долго стоял под домом, затем медленно побрел к себе.
На следующий день его и группу молодых рабочих пригласил к себе цеховой парторг:
— Братки, — сказал бывший моряк Семенюк, недавно избранный секретарем цехпарткома, — надо выполнять обязательства.
— А разве подводим, Платон Сергеевич? — раздались голоса.
— Никогда вы не подводили, братки, никогда: ни на море, ни на суше. На море, я думаю, и сейчас испытания судна пройдут успешно. А вот по шефству намечается у нас прорыв. Маловато людей на стройке кормоцеха в колхозе. Руководство решило ускорить темпы монтажа… Есть еще вопросы, ребята?
Вопросы были. И парторг разъяснил:
— Едете на месяц. Потом вас сменят. Начальником будет старший мастер Оглоблин. Повезет заводской автобус. С вами на несколько дней поедет агиткультбригада. Не отгораживайтесь от нее. Это я на тебя намекаю, Саша, — кивнул Семенюк, — прочитаешь колхозникам свои рассказы, они у тебя хорошо получаются, стихи, стенгазету поможешь выпустить. А ты, Костя, — обратился парторг к монтажнику Абросимову, — спой в клубе «Каховку», как у нас во Дворце пел.
Ну а Миша, — он посмотрел на слесаря Мищенко, — тебе на баяне подыграет. Условились? Вам все ясно?
— Ясно, — за всех сказал Мищенко.
— На сборы даются сутки, — продолжал парторг. — Кто по уважительной причине не может ехать, пусть скажет — заменим. Но помните, там так же важно, как на корабле и даже еще больше. Продукты питания для людей, сами грамотные и понимаете, — это тоже могущество страны. Поэтому я прошу вас, братки, покажите там все, на что вы способны, и что такое дружба рабочего класса с колхозниками. Очень прошу вас. Среди вас есть коммунисты и комсомольцы. Уверен, что они будут примером. Все понятно? Что ж, я пожелаю вам успехов. Приду провожать, — и Семенюк по очереди пожал руки всем отъезжающим.
«Кто по уважительной причине не может ехать — пусть скажет». Саша про себя повторил эти слова, когда выходил из красного уголка. Ему вспомнился вчерашний вечер, грустное и озабоченное лицо Елены, захлопнувшаяся перед ним дверь ее квартиры, ожидание у подъезда. Нет, он должен еще раз увидеть ее, без этого не может уехать. Саша еще раз почувствовал, насколько близка, дорога ему эта девушка. Немедленно к ней. Быховский остановил такси и с трудом уговорил шофера, ехавшего на пересмену, подвезти к редакции «Зари».
Машина проезжала по широким и ровным улицам города. Ажурный новый мост соединил два берега реки. Шумный старый рынок передвинулся подальше от центра, туда, где несколько лет назад еще была окраина. Теперь город, перешагнув свою бывшую окраину, ушел далеко вперед на многие километры. Выросли новые районы областного центра — нарядные, со своими Дворцами культуры, стадионами, школами, детскими садами, яслями. Саша всегда любил подмечать необычные черточки в облике родного города, радовался каждой новостройке, любовался приветливой шеренгой молодых тополей, будто зеленая лента протянувшихся вдоль улиц, яркими живыми коврами газонов, всегда радующих глаз волшебным, причудливым сочетанием красок.
Расплатившись с таксистом, Александр одним махом пробежал по лестнице и остановился у сельскохозяйственного отдела. Затем, отдышавшись, осторожно приоткрыл дверь. В комнате никого не было. Спустившись этажом ниже, Александр услышал голоса, доносившиеся из приоткрытых дверей кабинета печати. Тут всегда проводили редакционные собрания, совещания, летучки. Очевидно, обсуждали план работы. Марк, как обычно вставляя украинские слова в русскую речь, что-то настойчиво доказывал.
— Это сейчас самое важное, хлопцы. Коржова мы должны поднимать. И не только Коржова, а и его последователей. Скажете потом, что я брехал. Но я вам говорю: это движение перекинется на всю республику. Коржову еще дадут самую высшую награду.
— Марк прав, — послышался баритон Петренко. — Почин Коржова — одна из наших генеральных тем. Письма, которые мы получаем, подтверждают это. А насчет наград, то, видимо, у Марка Андреевича прямые связи с Президиумом Верховного Совета. Его информируют обо всем заранее.