А что если нелегальное бюро «переводчиков» превратить в легальное?
Эта мысль, высказанная Соколовской на заседании Иностранной коллегии, была принята за шутку. Но это была не шутка. Елене потребовалось всего две недели на то, чтобы осуществить свой замысел.
Прежде, чем рассказать о том, как ей это удалось сделать, прочтите три небольших письма.
Письмо 1-е. Порталь — Логвинскому
«Разные сомнительные лица, предлагая свои услуги в качестве переводчиков, работают над тем, как ослабить дисциплину в союзной армии. Пользуясь симпатиями среди г.г. офицеров и солдатской массы, эти лица направляют их на опасный путь неповиновения командованию и присоединения к идее советского управления. Обстоятельства требуют, чтобы в ближайшем будущем при Вашем участии была создана организация, объединяющая переводчиков, целиком стоящих на позициях согласованных действий русской армии и союзных держав».
Письмо 2-е. Логвинский — Гришину-Алмазову
«Ввиду того, что союзники неоднократно сообщали, что темные личности часто пристают к солдатам и даже офицерам на улицах с предложением услуг в качестве переводчиков и при удобном случае начинают агитировать среди солдат, считал бы необходимым для действительных переводчиков иметь отличительный знак, уведомивши об этом союзное командование.
Знак мог бы быть либо национальных цветов — повязка на рукаве, либо в виде знака на груди — русский и французский национальные флаги».
Письмо 3-е. Жорж де Ла-Роз — Гришину-Алмазову
«Прилагая при сем рекомендательное письмо городского головы г-на Брайкевича, осмелюсь просить Вас о разрешении открытия в Одессе весьма нужного в наше время предприятия — бюро переводчиков по обслуживанию господ офицеров и низших воинских чинов союзных нам держав, пребывающих ныне в нашем городе. Свои услуги бюро будет представлять как за минимальную плату, установленную городской управой, так и безвозмездно, неся полную ответственность за политическую благонадежность переводчиков. Надеюсь на Ваш благожелательный ответ».
На последнем письме — резолюция военного генерал-губернатора Гришина-Алмазова: «Не возражаю против этого патриотического начинания».
История этих писем такова. Во французской контрразведке несколько офицеров были связаны с Жоржем де Ла-Роз и еще двумя подпольщиками. Соколовская поручила Жоржу де Ла-Роз через близких к нему контрразведчиков подсказать начальнику контрразведки французского командования полковнику Порталю, чтобы он поставил перед начальником контрразведки военного губернатора Гришина-Алмазова Логвинским. [16] вопрос об упорядочении дела с переводчиками.
Узнав через своих людей в деникинской контрразведке, что Логвинский после получения письма Порталя направил свое донесение Гришину-Алмазову, Соколовская при содействии М. И. Туган-Барановского [17] получила на имя Жоржа де Ла-Роз рекомендательное письмо Брайкевича, согласие городской управы на открытие бюро переводчиков и подготовила прошение на имя Гришина-Алмазова.
Получив согласие Гришина-Алмазова, — подпольщики сняли в аренду помещение из 2-х комнат в доме по Дерибасовской улице и открыли легальное бюро переводчиков, где большинство переводчиков являлось подпольщиками. Владельцем бюро переводчиков стал «штаб-ротмистр в отставке» Жорж де Ла-Роз — чекист-подпольщик.
Подпольщики при помощи бюро переводчиков провели большую работу среди солдат и матросов антантовских войск. Живое, правдивое слово большевиков-агитаторов не пропадало бесследно.
ЕЛЕНА ГРЕБЕННИКОВА
Явка в помещении союза официантов и работников гостиниц. Тут (всегда многолюдно, одни приходят, другие уходят. Есть небольшая комнатушка с буфетом, для солидности ее называли «бар». Кроме большого зала, есть несколько небольших комнат. В определенные часы, установленные на каждую неделю, здесь встречаются Соколовская, Жанна Лябурб. Только «хозяйка» явки Лена Гребенникова, занимавшая в союзе какую-то должность, знает, что в «мужские дни» (понедельник, вторник, четверг) Соколовская приходит на явку в первой половине, а в «женские» (среда, пятница, суббота) — во второй половине дня. Адрес этой явки (улица Кондратенко, между Карантинной и Канатной) известен в Москве. Поэтому связные ЦК (чаще девушки) встречаются с руководителями подполья на этой явке.
Между Еленой Гребенниковой и Еленой Светловой есть какие-то личные «секреты», что является обычным для девушек-подруг. Из рассказов Гребенниковой многие знают, что обе они происходят из дворянских семей, вместе где-то учились. Иногда их можно увидеть вместе на Дерибасовской в шикарных шубках и изящных сапожках. Поговаривали, что обе Елены и живут в одном доме на Ямской. Изредка их можно встретить в обществе молодого полковника, брата Елены Гребенниковой. И в помещении союза, и на прогулках разговор двух Елен вращается вокруг современной моды, кинематографа, французских духов, которых всегда в Одессе было немало (как правило, подделок), а сейчас, после прихода французской армии, просто изобилие.
16
Гришину-Алмазову подчинялась еще одна контрразведка полковника Глобачева. Она являлась контрразведкой штаба командующего войсками Добровольческой армии в районе Одессы.
17
Туган-Барановский М. И. — один из лидеров «легального марксизма» — был министром Центральной рады, при интервентах находился в Одессе, выступал с лекциями против Советской власти. Умер в Одессе от тифа. Соколовская его знала по Бестужевским курсам.