Здесь нужно, чтоб душа была тверда.
Здесь страх не должен подавать совета.
И это в те дни, когда на видных местах города и в деникинских газетах появились объявления, сулившие 100 тысяч тому, кто укажет, где находится большевистская типография, и 10 тысяч рублей за каждого обнаруженного рабочего-полиграфиста из нелегальной типографии. Секретарь областного комитета партии Елена через курьеров-связных ЦК Анастасию Поланко и Фелицию Жуковскую направляет доклад, в котором сообщает: «В городе выходит газета «Коммунист» на русском, французском и польском [19] языках. Намечается выход сербской газеты (для нее собираются материалы). Газета выходит почти каждые три дня».
Закончив подготовку номера газеты «Коммунист» на русском языке, Елена сразу же приступила к «Le communiste».
Первая газета рассчитана на трудящихся города, на население сельской местности и отчасти на солдат Добровольческой армии. Газета на французском языке издавалась для солдат-интервентов. Для каждой газеты готовятся разные материалы, работают две редакционных коллегии, но Елена неизменно участвует в обеих редколлегиях. Все работники Иностранной коллегии считали своим долгом доставить в редакцию материалы и письма, помочь в обработке корреспонденций.
Нелегко подготовить и отпечатать газету, но еще сложнее доставить ее тому, кому она адресуется. Вполне понятно, что ни почтальоны, ни продавцы газет не могли распространять нелегальную печать. Единственный выход — создать свой нелегальный аппарат распространения большевистских газет и листовок. И Елена создает его.
Из катакомб газеты и листовки привозились в город на крестьянских подводах и на транспорте союза извозного промысла, в котором работали сочувствующие подпольщикам люди.
В центре города, в доме № 14 по Торговой улице — табачная лавочка. Из типографии сюда привозили газеты и листовки, упакованные в ящики из-под папирос. Зайдя в лавку будто бы купить папирос, выделенные облаcткомом партии люди получали газеты и листовки и доставляли их на другие явки, где вручали распространителям.
Молочная лавка. «Торговец» бойко, с шутками и прибаутками разливает молоко хозяйкам, похваливает его, зазывает покупателей. К молочной подъезжает телега, уставленная бидонами. Возчик, сгружая бидоны, некоторые отставляет в сторону. «Торговец» знает, какое там «молоко». Получив литературу, он тотчас дает знать об этом разносчикам, и те, улучшив момент, когда в лавке нет посторонних, забирают подготовленные для них пакеты. Явки, куда поступали газеты и листовки, назывались в подполье «складами».
День и час поступления газет и листовок из типографии на «склад» Елене известен. С ней связаны и те работники, которые доставляют литературу со «окладов» на явки. Теперь самое главное и опасное: распространитель должен взять на явке газеты или листовки и вручить их по назначению. Распространителями литературы были комсомольцы. Объединялись они в «тройки» и «пятерки». Только один из них знал, в какое место доставлена литература, он забирал и раздавал ее остальным членам своей группы. Последние же доставляли газеты на фабрики и заводы («Коммунист» на русском языке), в кафе «Открытые Дарданеллы» и другие явочные квартиры Иностранной коллегии или непосредственно вручали матросам и солдатам («Коммунист» на французском и польском языках, листовки на разных языках). В подполье были явки, куда доставлялась литература только на одном определенном языке.
Подпольные газеты и листовки распространялись и теми работниками, которые вели устную агитацию среди антантовских солдат и матросов. Пропагандист передавал газету тому, кто уже сочувственно относился к большевикам.
Весь аппарат распространения нелегальной большевистской литературы работал под непосредственным руководством Соколовской, и он, отмечала в своих мемуарах Елена, «работал слаженно, без серьезных перебоев, оставался весь период подполья неизменным. Ни одному провокатору не удалось проникнуть в наши ряды. Врагу иногда удавалось вырывать из наших рядов отдельных товарищей, они гибли, не проронив ни слова, и на смену им приходили другие».
ЛИДА
За распространение большевистских газет и листовок белогвардейцы и интервенты расстреливали без всякого следствия и суда. В феврале 1919 года появились такие сообщения:
«В порту задержан неизвестный молодой человек, раздававший прокламации на французском языке. Неизвестный был на месте расстрелян».
19
Авторы сборника статей «Зарубежные интернационалисты в рядах борцов за власть Советов на Украине», Киев, 1967 г. пишут: «В. Г. Коновалов считает, что Иностранная коллегия в подполье издавала газету на польском языке. На самом же деле польская группа подготовила два номера газеты на польском языке «Коммуна», которые должны были выйти в феврале и марте 1919 г. К сожалению, во время господства интервентов эти номера так и не увидели света. Об этом говорится в четвертом номере газеты «Коммуна», издание которой началось в апреле 1919 г. после освобождения от оккупантов». Что касается газеты «Коммуна», издававшейся группой СДКП и Л, то она действительно в подполье не выходила. В моих книгах «Иностранная коллегия» и «Герои Одесского подполья» идет речь не о «Коммуне», а о «Коммунисте», который издавался на польском языке Иностранной коллегией. Об этом сообщали в ЦК партии в феврале и марте 1919 г. И. Ф. Смирнов (Ласточкин), Е. К. Соколовская. Об этом несколько раз доносила Деникину белогвардейская контрразведка из Одессы. Все эти документы сохранились в архивах. Кстати, группа СДКП и Л в Иностранную коллегию не входила.