Выход подпольщиков на улицу, где не допускалось непосредственное вручение нелегальной литературы встречным пешеходам, мог бы закончиться и не так благополучно.
Типография в катакомбах работала круглые сутки. 15 наборщиков и печатников обеспечивали бесперебойный выпуск газет, листовок, воззваний. С февраля 1919 г. Соколовская редко бывает в типографии — ее заменяют там Соня Яновская и Гелена Гжелякова. Связной между Соколовской и Альтером Заликом, редактором газеты «Коммунист» на французском языке, успешно работает молодая девушка Рита Ярошевская.
По-прежнему много хлопот у Елены с организацией распространения литературы. Партийная разведка, работавшая под руководством Ласточкина, сообщала о том, что газеты и листовки большевиков нерегулярно поступают в пункты за пределами Одессы. Областной комитет постановил создать группу агентов, специализирующуюся на доставке литературы к иногородним адресатам. Соколовская подобрала в эту группу М. И. Краснова, В. Г. Горелова, Э. П. Мочульского, В. Т. Кривенко, Н. Э. Костовецкую, И. И. Приходько и В. У. Зайченко, последние два — матросы. Теперь большевистские газеты и другие издания систематически направлялись в Севастополь, Очаков, Аккерман, Елисаветград, Николаев, Херсон, Раздельную, Тирасполь. «Набив два кожаных чемодана до половины газетами и листовками, а сверху — сахаром,— рассказывает В. Т. Кривенко,— я отправился в Очаков. Соколовская узнала, что я имею дело с сахаром, всыпала мне как следует. Пришлось менять маскировочный груз, чтобы в случае проверки, он не вызвал подозрений и не был конфискован».
Зайченко и Краснов доставляли газету «Le communiste» и листовки на французском языке в Севастополь. Несколько рейсов были удачными. Литература сдавалась на условленной явке, а оттуда при посредстве французских матросов она поступала на корабли. На броненосец «Жюстис» газеты проносил, по всей вероятности, матрос Лербетон. В архивных материалах деникинской осведомительной службы есть такое сообщение: «Коммунистическую литературу на «Жюстис» несколько раз проносил Лербетон. Он отправлен в Константинополь для ликвидации». На сообщении дата — март 1919 г. В воспоминаниях Краснова упоминается, что он в начале марта рассказал Соколовской о провале одной явки в Севастополе, где изъято много литературы. К этому же времени относится сообщение деникинского осведомителя Кирничникова из Крыма о том, что большевики ведут агитацию «распространением невероятно большого количества литературы на русском и французском языках, которая, как теперь установлено агентами русской и английской контрразведок, получается в Севастополь пароходом регулярно два раза в неделю из Одессы».
Большое поле деятельности для большевиков было в Бессарабии. «Наш план: охватить все побережье Черного моря и Бессарабию, на последнюю мы обращаем самое серьезное внимание»,— докладывал в ЦК КП(б)У Николай Ласточкин. Значение Бессарабии состояло в том, что на ее территории стояли многие французские, румынские и сербские части. Подпольщики Борис Гумперт (Гриб), Надежда Костовецкая, Максим Костовецкий совершали поездки с литературой в Кишинев, Тирасполь, Бендеры, Аккерман, а бессарабские большевики Генрих Понятовский (Галайда), Андрей Сасов приезжали к Соколовской и увозили домой увесистые чемоданы.
«Мое первое знакомство с Еленой Соколовской,— пишет Н. Э. Костовецкая.— произошло на конспиративной квартире (Прохоровская, 12, кв. 22). Здесь я получила от нее первое задание... Я должна была свезти в Тирасполь очередной номер подпольной газеты «Коммунист»... Перед отъездом на вокзал Елена Соколовская ознакомила меня с простейшим шифром, каким были зашифрованы подпольные явки в городе Тирасполе и в селе Плоском, а также фамилии некоторых подпольщиков. Для шифровки были использованы стихи Пушкина из так называемой «Дешевой библиотеки». Привезенную мною из Одессы литературу раздавали связным, а те доставляли ее в деревни и села. На нашей явке с Соколовской встречались Понятовский Генрих и Сасов Андрей. Товарищ Сасов увозил от нас всегда много литературы, очевидно, для всего бессарабского подполья».