Делегаты послали приветствие Красной Армии, в котором выражалась уверенность, что деникинские войска будут отброшены к берегам Черного моря.
Решения конференции определяли ближайшие задачи: дезорганизацией вражеского тыла облегчить положение борющихся советских братьев — русских рабочих и крестьян. Для этого необходимо усилить работу в деревне, объединить силы, выступающие против деникинцев, развить партизанскую войну с целью захвата власти и восстановления диктатуры пролетариата.
Конференция приняла решение о перестройке и усилении деятельности военного отдела, улучшении издания нелегальной литературы, о немедленной посылке работников в деревню, о проведении агитации в войсках деникинской армии.
— Словно крылья выросли,— говорили подпольщики после конференции.
Районные и общегородская партконференции, проведенные в условиях тяжелейшего подполья, избрание партийных комитетов — все это внесло новую живительную струю в деятельность коммунистического подполья. Заметно поднялась партийная работа на заводах и фабриках, в предместьях города и в уездах.
Зафронтовое бюро 19 ноября 1919 года направило в Центральный Комитет партии доклад, в котором сообщалось:
«Из Одессы в Киеве было два человека. Настроение самое отрадное. Имеют хорошую связь с предприятиями и селами. Руководит работой в области Елена».
Сама Соколовская во время деникинщины находилась в более глубоком подполье, чем в период англо-французской интервенции. Не случайно поэтому многие участники подполья узнали о том, что во главе подпольного губкома партии находилась Елена, только после изгнания белогвардейцев из Одессы.
Одесский общегородской комитет, избранный на партийной конференции 2 ноября, не смог развернуть свою деятельность. На четвертый день после конференции начались новые аресты. Деникинцы арестовали секретаря комитета Розу Лучанскую. В руки контрразведки попали некоторые документы и печать комитета. Причины провала не были установлены. Высказывалось мнение, что отдельные делегаты конференций были выслежены шпиками.
Над подпольной организацией большевиков нависла угроза провала. Елена Соколовская дала указание немедленно произвести смену паролей, явок, конспиративных квартир. Некоторым подпольщикам было предложено на несколько дней уйти в глубокое подполье. Наступили тревожные дни.
Агентам государственной стражи удалось напасть на след подпольщиков, охранявших арсенал в катакомбах. Несколько пулеметов, 200 винтовок и другое военное снаряжение оказалось в руках врага.
Репрессии продолжались. Но борьба против контрреволюционных сил нарастала.
КРАСНЫЙ ТЕРРОР
Положение Елены усложнялось. В застенки контрразведки попали работники, с которыми Соколовская часто встречалась, выполняли ее задания. Схвачены и расстреляны Митрофан Клименко, Андрей Широкоступ, Владимир Березенцев, Борис Вальдман, Филипп Александрович. Особенно встревожил Соколовскую арест Елены Гребенниковой, устроившейся по заданию обкома партии на службу в общежитие деникинских офицеров «Золотая рыбка» по Преображенской, 48.
Гребенникова, работавшая в Одесской ЧК с мая по 24 августа 1919 года, установила, что с деникинской контрразведкой сотрудничает бывший секретарь Одесской ЧК Вениамин Сергеев и еще два предателя, тоже бывшие чекисты. Переданные Гребенниковой сведения были очень кстати: кое-кто из подпольщиков, не зная о предательстве Вениамина и его сообщников, пытался держать с ними связь. Разоблачение предателей спасло многих участников подполья от провала.
С Гребенниковой (в подполье она работала под кличкой Ларисы Далиной) Елена Соколовская встречалась несколько раз и неизвестно было, не попала ли и она в поле зрения контрразведки? Во всяком случае надо было уходить в более глубокое подполье.
Скоро стали известны подробности суда лад Гребенниковой. Перед судом с Гребенниковой встретились два ее брата — офицеры белой армии. Они пытались убедить сестру, что если она расскажет всю правду о подполье, ей будет сохранена жизнь. Елена с гневом отвергла предложение братьев, так же она поступила и при встрече с отцом.
Елена Гребенникова проявила стальную волю. Она отказалась отвечать на какие бы то ни было вопросы контрразведчиков. Ее пытали, снова допрашивали, опять пытали и не вытянули из нее ни одного слова. Поэтому судили ее за то, что она служила ранее в ЧК. Перед вынесением приговора ей было предоставлено последнее слово. Речь Гребенниковой стала известна подполью. Она говорила: