— Так вот, на берегу реки мы встретили лебедя, огромного такого, и он напал на Клитемнестру и щипал ее, а я защитила ее. Тогда он посмотрел на меня и — представляешь? — поцеловал. — Я с невинным видом смотрела на мать. — Мне показалось, что я понравилась ему, уж не знаю почему. Мне даже показалось, будто он знает меня, мама!
Она потрясенно вскрикнула:
— Как ты посмела!.. Как он посмел…
— Мне показалось, он хочет мне что-то сказать.
Она вытянулась в струну, словно сама себе приказав: «Смирно!» — и сказала:
— Завтра утром, Елена, придешь ко мне. После того, как отбудешь наказание.
Клитемнестру отвели на место для порки, где юноши проходили обряд посвящения, и наказали розгами. Меня заперли в своей комнате, не дали еды и приказали спать не на постели, а на каменном полу, в темноте — масляные лампы унесли. Я провела ночь в холоде и страхе, мне мерещились попеременно то лебедь и его черные глаза, то глаза сотен горожан, пораженных при виде меня. Я волновалась — не столько из-за того, что уже произошло, сколько из-за того, что предстояло мне услышать наутро от матери. Ибо я дала себе слово — не уйду от нее, пока не узнаю правды. Я решила во что бы то ни стало узнать всю правду о себе.
Когда взошло солнце, я закуталась в шерстяной плащ и отправилась в материнские покои. Они находились возле большого тронного зала с открытым очагом, специально для того, чтобы царица могла незаметно удалиться, когда вечерняя церемония затягивалась, а это случалось весьма часто.
Мать недавно проснулась. Когда я вошла в комнату, служанка драпировала ее плечи в тунику цвета остывшего пепла. Я поняла по ее лицу, что ложилась она только для вида и всю ночь не сомкнула глаз, как и я.
Рассветные лучи солнца, словно тонкие детские руки, протянулись через комнату между колоннами.
— Мое дорогое дитя, — обратилась ко мне мать, — позавтракай со мной.
Она указала на поднос с медом и хлебом, но сама не прикоснулась к еде. Я тоже.
— Елена, меня мучает страх за тебя, — сказала мать. — Ты знала, что тебе запрещено покидать дворец. И твоя сестра тоже знала. Она стала неуправляемой, и нора подыскать ей мужа, который нашел бы на нее управу. Ты не представляешь, какая беда могла произойти во время вашей прогулки. Да она, можно сказать, и произошла.
Больше я не допущу уверток и умолчаний. Правда должна быть открыта, извлечена на белый свет.
— Но, матушка, о какой беде ты говоришь? Горожане — не враги, а ваши с отцом подданные. Они не причинят вреда царевнам. Возможно, если бы я чаще бывала в городе…
— Нет! — Мать хлопнула в ладоши, чтобы заставить меня замолчать. — Нет!
— Все из-за этого пророчества…
Я знала, что слова сивиллы сыграли какую-то роль в том, что меня заключили во дворце. Итак, нужно разобраться с сивиллой и с лебедем. Начнем с сивиллы.
— Это было давно… Когда мы ездили в Дельфы. Там встретили эту колдунью, эту прорицательницу, не знаю точно, как ее назвать. Она что-то предсказала мне… Кажется, будто из-за меня пострадает Азия, пострадает Европа, погибнет много греков. Ты не выпускаешь меня из дворца, чтобы этого не случилось?
Я полагала, что мать ответит отрицательно, но она кивнула в знак согласия.
— Да. Мы надеялись перехитрить судьбу.
На уроках я учила легенды. Например, о том, как деду Персея предсказали, что он погибнет от руки собственного внука, которого родит его дочь Даная. Но все его попытки спастись были тщетны: внук все-таки убил его. А Эдипу предсказали, что он убьет отца и женится на матери, и он пошел бродить по свету, столкнулся с отцом и убил его, не зная, что это его отец, а потом получил в награду трон и царицу в жены, не зная, что это его мать. Никому не дано избежать того, что предначертано.
Я вспомнила слова отца: «В знании — сила. Враг, которого видишь заранее, не может застать врасплох. Врага, о котором знаешь заранее, можно перехитрить».
Пока враг не пришел. Но сивилла ничего не сказала о том, когда ждать беды. И откуда. Несмотря на мужественные слова отца, трудно подготовиться к встрече с врагом, который должен явиться неведомо когда, неведомо с какой стороны, в неведомом обличье. Эдип изведал это на своем опыте.
— Матушка, но ты же знаешь — нельзя избежать того, что предначертано.
— Но попытаться можно!
Она отвернулась от меня к столику, на котором держала баночки с мазями и ароматическими маслами, вылила немного масла себе на ладонь и смазала мне щеки.
— Какая нежная кожа, — сказала она. — Моя Лебедушка.
Я сжала ее ладонь.