Я коснулась золотой рукоятки меча с прекрасной инкрустацией, на которой были изображены воины, преследующие льва. Все мечи кажутся прекрасными, когда смотришь на них, забывая об их кровавой работе.
— А как мы назовем… его? — спросила я.
— Я уже придумал имя! — гордо заявил Менелай. — Никострат, что значит «побеждающая армия»!
— Я понимаю, что это значит. Но сможет ли он оправдать такое имя?
— А разве может быть иначе? — ответил Менелай, но слегка растерялся.
— А если родится девочка?
Он пожал плечами.
— Тогда назовем ее в честь чего-нибудь красивого — цветка или нимфы.
— Мне нравится имя Гермиона.
— «Царственная колонна»? Что за выдумка? — рассмеялся Менелай.
— Я хочу, чтоб она была сильной. Чтобы служила опорой людям. И была мудрой правительницей.
— С чего ты взяла, что она вообще будет правительницей? Женщины никогда не правят самостоятельно.
Он, похоже, обиделся, потому что спрятал щит и меч.
После этого разговора Менелай стал спать отдельно и редко звал меня разделить с ним ложе. Он говорил, мол, это плохо для ребенка, и он не хочет причинить ему вреда, поэтому мне нужен полный покой. Я не понимала, чем он занимается в одиночестве. Вид у него был по большей части сердитый, иногда он задумчиво бродил по залам дворца. Проходя мимо меня, он грустно улыбался.
Со временем я все же пополнела, стала неуклюжей и чувствовала все больше и больше телесных неудобств. Росло и мое беспокойство по поводу Менелая. Он выглядел несчастным — а почему, я не понимала. Он хотел получить меня в жены, он совершил этот невероятный поступок, чтобы завоевать меня, он со временем станет царем Спарты, совсем скоро у него появится наследник. Чего, казалось бы, еще желать? А он ходит мрачнее тучи. Вряд ли из-за того, что я не испытывала страсти в браке. Мужчины не так страдают из-за этого, как женщины.
Нет, решила я. Причина в чем-то другом.
Может быть, жизнь в Спарте показалась ему не слаще, чем в Микенах, когда он подчинялся Агамемнону? В Спарте правил отец, а что оставалось делать Менелаю? Развлекаться, заказывая новое оружие, и дожидаться смерти отца? Конечно, это было испытанием для такого гордого человека, как Менелай, тем более тяжелым, что он, как человек добрый, не помышлял о том, чтобы приблизить время вступления в права наследства.
Что, если я поговорю с отцом, попрошу его разделить власть с Менелаем, хотя бы формально… Возможно, он согласится. Иначе Менелай не одолеет своей тоски.
И вот однажды я пришла к отцу. Он только что отпустил делегацию чужеземных купцов, приехавших из Гитиона. Они вышли из дворца, разговаривали и разглядывали подарки, полученные от отца, и их яркие одежды были хорошо видны на склоне горы.
— Сирийцы, — пояснил отец. — Они всегда такие шумные — у них громкие голоса и громыхающие друг о друга украшения. Они хотят покупать у нас пурпурную краску. Не знаю, соглашусь ли я. Египтяне обещают более высокую цену.
— Отец, ты, как обычно, ищешь, кто заплатит побольше!
Отец всегда будет верен себе. Что мне нравилось в Менелае, так это его равнодушие к денежной выгоде.
Отец улыбнулся и протянул руки мне навстречу.
— А что же мне — искать того, кто заплатит поменьше? Это не государственный подход.
— А я пришла с тобой поговорить как раз о государственных делах, — сказала я: он помог мне начать.
— Что такое? Тебе не стоит забивать головку государственными делами — для этого с тобой рядом всегда будут мужчины. Да и я пока здоров, так что тебе не о чем беспокоиться.
Он действительно был полон сил и энергии, выглядел гораздо моложе своих лет.
— Я рада убедиться в этом собственными глазами. Но я хотела поговорить с тобой о Менелае. Он молод и тоже полон сил, но вынужден проводить время в праздности. Мне кажется, безделье гложет его, подтачивает его дух.
Отец фыркнул:
— Ему не хватает войны! Чем еще может занять себя молодой мужчина? Воину всегда нужна война. Мирная жизнь убивает его, наводит тоску. Это вполне понятно.
— Что может быть желаннее мира?
— Да, так рассуждают женщины и крестьяне, но не воины. Мужчинам нужно действовать. Без риска они чахнут. Что касается меня, я навоевался вволю, насытился победами, теперь могу сидеть в мегароне и слушать бардов. Другое дело — Менелай. Ему нужна подходящая война.
— Не могу же я вызвать войну для него!
— Я порасспрошу гостей, и, если узнаю, что неподалеку идет небольшая война, он сможет принять в ней участие. Греки постоянно воюют — наверняка и сейчас тоже кто-то с кем-то воюет.