Сотни голосов смешались, в общем гуле нельзя было разобрать слов. Я, как и все, знала эту клятву наизусть: «Я постился. Я пил кикеон, брал кое-что из большой корзины и, подержав в руках, клал в маленькую, а из маленькой опять в большую»[7].
Выслушав клятву, жрица ответила: «Отныне храните молчание!» – и построила нас в виде спирали так, что мы образовали огромную змею. Голова змеи оказалась в зале посвящений, а хвост тянулся снаружи, постепенно раскручиваясь. Переступая порог зала посвящений, каждый должен был затушить факел в большом каменном корыте, стоявшем при входе. Погружаясь в воду, факел издавал на прощание вздох.
Внутри святилища стояла кромешная тьма. Она наводила ужас, как тьма загробная: словно человек очнулся в могиле и понял, что умер. Только человеческие тела, напиравшие со всех сторон, свидетельствовали, что я не умерла, что я жива.
– Завидна участь того из смертных, кто был посвящен в тайны этих мистерий, а тот, кто не принимал в них участия и не приобщился к ним, заслуживает лишь жалости. Он не узнает блаженства после смерти, он будет вечно пребывать во тьме и тоске, – эхом разнесся под сводами далекий голос.
– Склоните головы перед богинями, – велели нам.
Я почувствовала, поскольку видеть не могла, что все движутся в одном направлении, и последовала туда же. Оттуда доносились вздохи и стоны. Пройдя вперед, я увидела едва различимые в темноте очертания двух статуй – Деметры и Персефоны. Мать, облаченная в сияющие одежды, стояла впереди, а дочь, закутанная в черное, – за ней. Мы прошли мимо них быстрым шагом, нам не разрешили задерживаться: мы направлялись в соседний зал меньшего размера.
В воздухе стоял дурманящий аромат цветов. Каких – я не смогла определить. Похоже, это была смесь различных цветов: ирисы, гиацинты, нарциссы. Пронзительно сладкий и обволакивающий запах. Но ведь сейчас не сезон для этих цветов, откуда же они здесь?
– Это последние цветы, которые я собрала на земле, перед тем как была похищена. – Призрачный голос словно плыл по волнам густого аромата. – Почувствуйте, что чувствовала я… Вдыхайте запах, который вдыхала я…
Голос звучал очень печально.
Мы куда-то двигались, становилось все темнее и темнее, словно вместе с богиней мы спускались в глубокую расселину. Мне показалось, будто я падаю в пропасть.
И вот, достигнув дна, ощутив наконец почву под ногами, я обнаружила себя в полном одиночестве. Медленно ступая, я попыталась определить, где нахожусь, но напрасно. Только тьма непроглядная, бесконечная ночь.
– Счастливы те из людей земнородных, кто таинства видел. Тот же, кто им непричастен, не будет вовеки доли подобной иметь в многострадальном царстве подземном. Тьма ожидает всех смертных, но не тебя, – шепнул ласковый голос мне на ухо. – Тебе она не грозит.
– Но я тоже смертная. – Я не сразу смогла шевельнуть языком.
– В какой-то мере. – Ласковый голос издал легкий вздох, похожий на смешок. – Но в какой мере – зависит лишь от тебя. Каждый смертный бессмертное волен в себе отыскать.
Ласковый голос… Чье-то невидимое присутствие… Я участвую в мистериях… Мне обещали, что я стану свидетельницей явления богини. Значит, это произошло.
– Кажется, я понимаю тебя, – произнесла я.
– Твоя мать совершила большую ошибку, – говорил голос. – Ей следовало рассказать тебе всю правду о твоем рождении.
– Если ты знаешь, умоляю тебя, расскажи мне ее! – воскликнула я.
Похоже, я удостоилась личной аудиенции. Других мистов рядом не было. Может, я провалилась в подземелье?
– Мы с тобой сестры. Вот все, что я могу сказать, – ответил голос.
«Если бы только я знала, кто ты», – подумала я и прошептала:
– Кто же ты?
– А в чье святилище ты пришла? – спросила невидимая собеседница с недовольством.
Только не это! Только бы не рассердить ее.
– В святилище Деметры и ее дочери Персефоны.
– Вот именно. Так кто же я, догадайся.
– Ты Персефона? – предположила я и почувствовала, как меня окутало теплом.
– Правильно, – был ответ, и после долгого молчания последовало: – Но моя мать также достойна почитания. И тебе следует учесть это. Даже когда дочь становится взрослой, она должна почитать мать.
Смысл этих слов я поняла много позже.
Она приблизилась ко мне: я почувствовала, что она находится рядом.
– Сестра, – прошептала она, – ты должна верить мне. Я всегда буду подле тебя. А других богинь остерегайся. Поняла?