Я видела ее спину. Приказала себе догнать ее. Приказала рукам. Приказала ногам.
Сокращается разрыв между нами или нет? Я бежала как могла. Я больше не отдавала приказов своему телу. Я была им.
Разрыв все меньше, меньше. Ее спина становится больше, больше…
Я поравнялась с ней. Увидела ее лицо. Изумление в ее глазах.
Я обогнала ее, разорвала тонкую нить и рухнула на землю. Я пробежала быстрее, чем могла. Спортсмены поймут меня. Я сделала все, что в моих силах. Больше чем в моих силах. Неописуемое состояние. Я ликовала.
Так закончилось мое девичество. Его увенчала победа в турнире. Я посвятила ее Гере, как и свои силы, скорость и свободу.
IX
И вот они начали прибывать со всех сторон… Матушка, смеясь, говорила, что горные склоны черны от женихов – словно саранча налетела. Но в ее смехе слышалась гордость.
– Никогда не видела, чтобы чьей-либо руки добивалось столько мужчин, – говорила она мне с радостью.
Я же, напротив, хотела, чтоб их было поменьше.
Отец решил, что на этот раз каждый жених должен предъявить какую-нибудь символическую вещь, которая характеризует его, а также продемонстрировать свою отвагу и мастерство – будь то владение мечом, копьем или бег – и подтвердить свою исключительность золотом, короной или благим пророчеством.
– Каждый выступит перед нами здесь, в мегароне, – объявил отец, указывая на обновленный по такому случаю зал: стены были свежевыкрашены, колонны блестели полировкой, очаг вычищен. – Потом ты, Елена, задашь столько вопросов, сколько пожелаешь.
– Что-то с годами ты стал слишком мягок! Разрешаешь Елене говорить, сколько она пожелает! – с одобрением заметила мать.
Я находила это справедливым: я должна разрешить все свои сомнения сама, а не полагаться на отца или братьев.
– Что касается представителей женихов – они должны отвечать вместо жениха. Мы исходим из того, что жених полностью полагается на своего друга. Возможно, он и был выбран представителем потому, что лучше владеет даром слова.
– А об этом я тоже могу его спросить? – поинтересовалась я.
– Конечно, но не рассчитывай непременно услышать правду в ответ. Ведь его задача – получить твое согласие любой ценой, даже приукрашивая жениха.
– Думаю, я дам согласие только тому, кого увижу собственными глазами. Женихи, которые присылают представителей, обречены на отказ.
– Не зарекайся, пока не увидишь их даров! – засмеялся отец.
– Но того, кто назовет меня «прекраснейшей из женщин на свете», я не выберу наверняка. Если он это сделает, то ради того, чтобы польстить тебе. Как бы то ни было, это неправда, и значит, он лжец.
Отец удивился, а потом сказал:
– Хорошо, держи это условие в уме, но объявлять мы о нем не будем.
Даже теперь, спустя столько лет, я не могу без улыбки вспоминать этих гостей. Их было около сорока. Мужчины на любой вкус, в возрасте от шести (да-да!) до шестидесяти лет. Правда, эти двое прибыли за компанию, а не свататься. Нестору, царю Пилоса, было около шестидесяти, он сопровождал своего сына Антилоха, а Патрокл взял с собой мальчика, в семье которого жил, – шестилетнего Ахилла.
Среди женихов были неповоротливый гигант Аякс из Саламина, рыжеволосый Одиссей с Итаки, почтительный критянин Идоменей, который, несмотря на царский сан, прибыл сам на корабле с черными парусами, чтобы лично просить моей руки. Мужчины самого разного роста, телосложения, характера собрались под нашей крышей. Каждому жениху выделялся целый день, чтобы показать себя, значит, отцу придется оказывать гостеприимство в течение сорока дней.
– Следовало бы выбрать самого богатого, – заметил отец в первый день, приподняв занавес и глядя, сколько народу собралось в мегароне. – Чтобы возместить мои затраты.
Мы должны были выйти и занять тронные места вдоль одной из стен зала. Мои волосы были покрыты покрывалом, как и плечи, и все же я приготовилась выдержать взгляды изумления, которыми всегда люди встречали мое появление.
Дорогая Персефона, молилась я, сделай так, чтобы хоть один из женихов рассмеялся при виде меня! Я сразу же влюблюсь в него.
– Приветствую вас, дорогие гости! – возгласил отец, оглядывая присутствующих.
Женихи стояли рядами вдоль стен. Некоторые оказались в тени, поэтому я не видела их лиц, но что касается роста – различие было велико. Аякс на голову выше остальных, а Одиссей почти на голову ниже. Мужчина необъятной толщины напоминал по форме кувшин для оливкового масла – это Элефенор из Эвбеи. Я впервые увидела Патрокла, красивого юношу, к которому сбоку прижимался мальчик с сердитым выражением лица. Я еще подумала: что здесь делает этот мрачный ребенок?