Дальше шел институт, в который я так и не поступила. Увы, но денег у нас не было, чтобы заплатить нужным людям, впрочем, как и заплатить за контракт, который нам милостиво предложили. В итоге училась я в ПТУ на повара, но разве это повод для того, чтобы сдаваться? Для меня однозначно нет, ведь когда все смеялись надо мной, почти отличницей, я решила, что стану лучшим шеф-поваром страны.
ПТУ я закончила с отличием и даже успела за время учебы неплохо подзаработать в ресторанчиках, в основном выполняя самую примитивную работу по чистке овощей. А с помощью заработанных и отложенных денег я смогла оплатить контракт на технолога пищевой промышленности в институте, время от времени посещая различные курсы у знаменитых шеф-поваров, буквально считая каждую копейку.
Переломным моментом оказалась болезнь мамы. В то время я уже более-менее прилично зарабатывала, по крайней мере, о том, что будет завтра на ужин, мы уже не думали, так что болезнь мамы была сродни катаклизму. Даже в самых страшных своих мыслях я не могла предположить, что у мамы обнаружат рак, но, увы, жизнь бывает довольно непредсказуемой штукой.
Я хорошо помню тот момент, когда врач сказал, что все, никакие операции больше не помогут и как мама, грустно смотря на меня, призналась, что устала, что у нее нет больше сил, а я со всем справлюсь. Я ведь сильная!
Тогда я долго не могла отойти, мама была для меня самым близким и родным человеком во всем мире. И нет, время не лечит, ты просто учишься жить с болью потери.
Именно такой вот разбитой я и познакомилась с Витей, добрым парнем программистом, который казался мне олицетворением доброты. И именно он, после двух лет отношений обворовал меня, слиняв к черту на кулички. После Вити был Саша, чувствующий себя крутым самцом и которому я, как оказалась, обрезаю крылья. Правда он не уточнял, что его крылья — это пиво и телевизор. И, как завершение Паша, козлина!
Конкурс!
— Простилась… — тихо прошептал рядом со мной какой-то мужчина сухим голосом.
От неожиданности я вздрогнула и отскочила от него, как ошпаренная. Я же, как его… умерла. Или это смерть? Тогда где его коса?
Пройдясь взглядом по мужчине в какой-то хламиде, непонятного болотного цвета с капюшоном на все лицо, я скептически выгнула бровь. Реально?
— Вы смерть? — уточнила я на всякий случай.
— Нет.
— Тогда кто?
— Проводник в загробный мир.
— Намекаете, что я попаду в ад? — возмущенно вспыхнула я, скрещивая руки на груди.
— Не знаю. Есть причины? — заинтересованно повернулся ко мне проводник.
— Нет, конечно.
— Тогда не попадете, — повел он плечом, снова посмотрев на мое тело, а после его взгляд зацепился за щенка, который так и остался сидеть посреди дороги.
— Мне нужно обратно! — категорично заявила я, махнув головой в сторону своего тела. Я не могу пропустить ежегодный конкурс шеф-поваров и пусть уж на этот я не успею, по понятным причинам, то в следующем году я точно попаду. Заранее приеду! Но Алена больше не победит!
— Куда? — тихо уточнил проводник.
— В мое тело! Я просто не могу сейчас умереть! Приходите, лет через пять, а лучше всего через пятьдесят пять, — бодро заключила я, расплывшись в широкой улыбке.
— Больная что ли?
— Сам ты больной! — рыкнула в ответ я, словно в меня бес какой-то вселился. — Знаешь, сколько я впахивала, чтобы утереть нос потаскухе Алене? Знаешь?
— Нет…
— Да я землю зубами грызла, ночами не спала, только и делала, что учила! Да ладно бы только это! Кто вообще мою судьбу писал?
— Судьба, — тихо прошептал проводник, начиная пятиться.
— А ну стой! — рявкнула я, превращаясь в бешеную фурию. — Верни меня обратно!
— Это невозможно…
Загнанно дыша, словно бы я сама вагоны целый день разгружала, я уселась прямо на асфальт, смотря за тем, как приехала скорая, как медики накрывают мое тело черной клеёнкой и заревела. Да я в жизни столько не ревела, как сегодня. У меня казалось, кран какой-то сломался, грозясь затопить все вокруг водопадом из моих слез.
— Что, все совсем хреново было? — тихо уточнил проводник, присев рядом со мной.
— Да-а-а… — провыла я, начиная рассказывать ему свою скудную биографию.
Так жалко мне себя еще никогда не было. Умирать я категорически отказываюсь, но и быть духом тоже не хочу. Я жить хочу, счастливо. Чтобы мужчина рядом любящий, красивый, умный, добрый был, детишки наши, мой ресторан.
Перестав плакать, я сидела все на том же асфальте, рассматривая некрасивую лужу крови, прекрасно понимая, что это единственное, что я действительно оставила после себя за двадцать семь с хвостиком лет жизни. Лужу крови! Даже ипотеку и ту не полностью выплатила.