— Не стоит так беспокоиться, — посоветовал ему Спархок мягким, похожим на шелест сухой травы, голосом. Это был один из тех голосов, которые заставляют людей прислушиваться к себе. Затем Спархок заговорил громче, обращаясь к паре грабителей, спрятавшихся в темноте.
— Я бы с радостью оказал вам услугу, приятели, но сейчас слишком поздно, и у меня нет настроения развлекаться. Почему бы вам не заняться каким-нибудь подвыпившим молодым повесой, а заодно остаться живыми.
В подтверждение своих слов Спархок откинул полу мокрого плаща так, чтобы стала видна рукоять меча, висевшего у него на поясе. За этим последовало короткое молчание и шум быстро убегающих ног. Чалый насмешливо фыркнул.
— Я сентиментален, — объяснил Спархок, запахивая плащ.
Они двинулись дальше, и вскоре оказались на широкой площади, сплошь усеянной яркими холщовыми торговыми балаганами. Некоторые владельцы лавок, еще на что-то надеясь, не закрывали торговлю в этот поздний час и скрипучим криком зазывали редких спешащих домой прохожих. Кучка гуляк высыпала из двери дешевой таверны, горланя что-то пьяными голосами. Ожидая, пока они на заплетающихся ногах пересекут площадь, Спархок внимательно огляделся вокруг.
Будь на площади побольше народу, тогда возможно даже тренированный глаз Спархока не заметил бы Крегера. Крегер был невысокого роста и весь какой-то взъерошенный и растрепанный. Башмаки его были в грязи, а каштанового цвета накидка огромным небрежным узлом завязана под горлом. Он неуклюжей походкой ковылял по площади, высматривая что-то под дождем своими близорукими водянистыми глазами.
У Спархока перехватило дыхание. Он ни разу не видел Крегера с той самой ночи в Киприа лет десять назад. Тот заметно постарел, лицо его посерело и обрюзгло, но вне всяких сомнений это был Крегер. Спархок медленно слез с коня и подвел его к зеленому балаганчику, держа животное между собой и близоруким человеком в каштановой накидке.
— Добрый вечер, приятель, — тихо сказал он хозяину зеленой лавчонки. — Мне необходимо отлучиться, не приглядишь ли ты за моим конем? Я заплачу.
Глаза торговца воровато сверкнули, и у Спархока зародилось подозрение.
— Даже и не помышляй об этом. Конь все равно не пойдет за тобой, что ты ни делай. Вот лучше возьми деньги и не пытайся провести меня.
Торговец тяжело сглотнул и поклонился.
— Как прикажете, господин, — торопливо согласился он. — Ваш чудный жеребец будет со мной в безопасности, клянусь вам. Могу ли я еще чем-нибудь услужить вам?
Спархок посмотрел через площадь на спину Крегера.
— Нет ли у тебя, случайно, куска гибкой проволоки, фута три длиной?
— Возможно, господин. Бочонки из-под сельди связаны чем-то таким. Разрешите пойти посмотреть.
Спархок кивнул и скрестив руки, оперся плечом на седло, глядя поверх него на Крегера.
Минувшие годы… Знойное солнце и стройные женщины в его воспоминаниях уступили место другим событиям. Он увидел себя на старом скотном дворе неподалеку от Киприа. Зловоние, боль кровоточащих ран и привкус страха во рту отнимали остатки сил, а преследователи с мечами в руках рыскали где-то совсем рядом в поисках его… Спархок усилием воли заставил себя вернуться в настоящее. Да, кусок проволоки пришелся бы весьма кстати: без шума и суеты, быстро и экзотично. Способ, который выбрал бы на его месте любой стирик или, быть может, пелозиец. Крегер, конечно, мелкая сошка, ничтожный придаток Мартэла. Дело было не в Крегере, а в реакции Мартэла на его смерть.
— Это лучшее, что я смог найти, ваша милость, — произнес внезапно появившийся с куском проволоки в руках торговец. — Прошу прощения, здесь не так уж много…
— Вполне достаточно, — ответил Спархок, проверяя проволоку на прочность: — Действительно хороша. Оставайся здесь, Фарэн, — сказал он уже своему жеребцу и заспешил через площадь, следуя на некотором расстоянии позади Крегера. Если бы этого близорукого нашли в какой-нибудь грязной подворотне мертвым, с телом, вывернутым колесом из-за проволоки, обвивающей его шею и лодыжки, притягивая их друг к другу, это наверняка взволновало и озадачило, а может быть и напугало бы Мартэла — по крайней мере это заставило бы его начать действовать, тем самым обнаружив себя. А о встрече с Мартэлом Спархок мечтал уже долгие годы. Украдкой следуя за Крегером, Спархок, спрятав руки в складках плаща, свивал из проволоки удавку. Все чувства его обострились, он слышал шипенье и треск факелов по сторонам площади, видел темно-красные блики их отражений на мокрой мостовой. В этот момент он чувствовал себя прекрасно, возможно лучше, чем когда-либо за последние десять лет.