“Мистика какая-то”, - проворчал он вслух. Это сильно осложняло ему поиски неуловимого сефарда. Вон как в случае с поисками Эл пригодилась ее фотография, сделанная им еще в Бангкоке! Теперь же ему казалось, что их поездка в Бангкок случилась очень давно - в другой жизни, да и была ли она вообще? Его недоуменные размышления были прерваны появлением экскурсии из каких-то нелепо разряженных туристов. Приглядевшись он понял, что это не совсем обычные туристы, а представители разных конфесcий, видимо, собравшиеся почтить память великого экумениста Бахаи. Среди них были и католические монашки, и православные священники, и эфиопы, и даже ... буддисты. Внимание Андрея
привлек один из буддистских монахов - статный, несмотря на свою худобу, с необыкновенно цепким и жестким взглядом. Монах тоже смотрел на него, как показалось Андрею, с тенью некоего узнавания. Когда же монах, проходя мимо, склонился в традиционном тайском приветствии, Андрей машинально ответил ему, как старому знакомому. От Андрея, не единожды бывавшего в Тайланде и знакомого с некоторыми обычаями, не ускользнуло, что монах приветствовал его как равного, сложив ладони на уровне груди с пальцами, поднятыми вверх. Он уже было собрался заговорить с монахом, но тот уже отвернулся и казался полностью погруженным в объяснения, которые давал группе их гид. Да тут еще и таксист подошел с билетом для Андрея сообщить, что время вышло, и пора бы им ехать в порт. С ощущением чего-то незавершенного он нехотя поднялся со своей скамьи и пошел к выходу из садов, еле поспевая за энергичным таксистом.
Едва устроившись в своей каюте на пароме, идущем на Кипр, он почувствовал, как его разморило не то солнце, не то бессонная ночь накануне, полная событиями. Он заснул сразу, как провалился, в долгий целебный сон без сновидений. Проснулся он бодрым и с осознанием четкого плана поисков.
После нескольких пересадок он наконец оказался в Барселоне. Город встретил его буйным весенним цветением и пестрой толпой, которая казалось более чем наполовину состоит из туристов, обалдевших от обилия достопримечательностей. Андрея впрочем они меньше всего интересовали, вернее сказать занимали - но в строго очерченном объеме. Для начала он решил обследовать Сalle del Cal - старый еврейский квартал Барселоны, с которого ему казалось логичным начать поиски сефарда. Квартал этот он с трудом нашел в узком лабиринте улочек, от шумно-пестрого бульвара Рамбла его отделяла всего какая-то сотня метров, а казалось - целые века. Взгляд его приковал к себе огромный, мрачный готический собор - Santa Maria del Pi, прочитал он на указателе. Вокруг него, как будто разбиваясь о неприступные серые стены кипела жизнь - уличные музыканты развлекали посетителей, сидящих за уютными столиками уличных кафе, бессчетные стаи голубей перелетали с места на место, спугнутые частыми прохожими, площадь вокруг собора казалось необычно маленькой - видимо так довлела над ней эта громада. И только в огромном окне-розе вспыхивали пурпуром и янтарем витражи под редкими лучами солнца, чудом проникшего в этот колодец. У Андрея этот квартал вызывал чувство клаустрофобии и желание побыстрее
выбраться отсюда, хотя все выглядело так мирно. Опять же ему предстояла долгая и непростая работа - обойти все многочисленные здешние антикварные и букинистические лавки, ну или же попытаться с первой попытки напасть на ту единственную, хотя на вопрос о том, “что же сеньор ищет”, он и сам не смог бы ясно ответить. Он долго, внимательно вглядывался в витрины окруживших его со всех сторон лавчонок, выходивших фасадами на площадь, пока его взгляд не наткнулся на одну из них - похожую как родная сестра на книжный магазинчик Марка - такую же пыльную и неухоженную, казалось единственной целью хозяев которой было отпугнуть и без того редких посетителей. Андрей с четким ощущениям дежавю толкнул старинную дверь, колокольчик звякнул.