Меж тем, пока она сидела рядом с Андреем за столиком, счастливо улыбаясь и чувствуя его руку на своем бедре поверх легкой ткани белого платья, шли
заветные минуты, приближая время расставания. А ей так по-детски хотелось, чтобы это мгновение остановилось, застыло навсегда, чтобы этот такой полный сексом, жизнью и майским солнцем день никогда не заканчивался! Но вот их трапеза на скорую руку уже окончена, Андрей вызвал для нее такси, и как только оно подъехало, помог ей сесть в машину, поцеловав на прощанье. Они договорились, что он встретит ее после занятий и проводит домой. Ну то есть встретит, конечно же, не у самого здания факультета и расстанутся они за несколько кварталов от ее дома - но сейчас ей так не хотелось задумываться об этих неприятных мелочах, она была большая девочка и прекрасно понимала необходимость такой “конспирации”. Но как же она была счастлива - каждой клеточкой своего тела, на губах ее блуждала широкая бессмысленная улыбка, и она даже не сразу отреагировала на слова шофера - мол приехали сеньора, а когда она потянулась за кошельком, тот сделал протестующий жест, и как она разобрала сказал, что ничего не надо, сеньор уже заплатил. “Надо же, а я даже не заметила, как это он ловко”, подумала она, выходя из машины.
***
Андрей встретил ее в назначенное время, в руках у него были прелестные весенние цветы - гиацинты, анемоны, все это пестрело и дивно пахло. Заметив ее смущенный взгляд, он сказал: “Ну давай ты просто пройдешься с ними, а потом оставишь где захочешь, или - смешно конечно звучит - отдашь мне, и они будут дожидаться тебя в номере. Ты ведь сможешь еще прийти?” с надеждой в голосе сказал он, сам улыбаясь такой же шальной улыбкой, как она.
“- Да, конечно, давай.”
“- Так ты придешь? Когда?”
Она могла бы немного помучить его, заставив дожидаться в некоей неопределенности, но Нора - к своему счастью или несчастью кто разберет - не умела и не хотела играть. Поэтому она просто сказала “Да. В то же время.”
***
Дома все было в прежнем порядке - дети накормлены, выгуляны, урок только закончился, и Сонечка с каким-то непонятным недетским чутьем (или ей это только привиделось?) посмотрела на мать и звонким голоском спросила:
“- Мамочка, у тебя какой-то праздник? Ты сегодня такая красивая! А я о тебе мечтала весь день...”
“- Девочка моя, говорят не “мечтала о тебе”, а “думала”. А про себя отметила: “Надо же, как дети все точно называют - действительно, ведь если очень скучала и много думала - так и будет “мечтала”. Я и сама кое о ком мечтаю.”
Она прижала к себе темноволосую, слегка курчавую головку девочки к своей груди и поцеловала ее в макушку. Сонечка была ее любимицей, может потому, что зачата она была в момент ее безоглядной влюбленности в Марка. С остальными было сложнее, и не ее выбором было обусловлено их появление на свет. Скажем так, у Марка была некая своеобразная привычка не предохраняться в отношениях с ней. Вряд ли тут играли роль католические в прошлом корни, как минимум два поколения безбожников стояли между ним и этими религиозными традициями. Тут было явно что-то другое нежели просто желание получать удовольствие без каких- либо барьеров, возможно он хотел так привязать ее к себе? Но после рождения младшего - долгожданного сына они договорились, по ее инициативе, что детей у них больше не будет.
Как кающаяся грешница, Нора, распустив свои длинные медно-рыжие волосы, укрыла ими старшую дочь, говоря ей какие-то милые глупости и щекоча свое смешливое дитя. Сонечка радостно визжала, и пыталась высвободиться. Нора отпустила ее играть со средней - Изабеллой - дома они звали ее Белла. Надо же, как эти имена им теперь “пригодились”! С такими именами, черноволосые и смугловатые, да выучив язык они легко сольются с толпой своих испанских сверстников, пройдет всего несколько лет и об их русских корнях можно будет только случайно узнать, увидев ее - впрочем, кто знает, может и ей удастся удачно вписаться в местные реалии, а к языкам у нее способности есть. Вон с няней и гувернанткой она уже на простые темы разговаривает, в университете потихоньку с разными абитуриентами общается - в основном конечно такими же иностранцами, но так и испанский набирается, и английский стал увереннее.