C присущей ей, но скрываемой от ироничного мужа, сентиментальностью, Нора, готовя детям ужин, вспоминала как между ней и Сонечкой с самых первых дней возникла какая-то удивительная связь: она просыпалась за мгновение до того, как голодный младенец начинал ворочаться и хныкать, не успевала девочка еще и пискнуть, как Нора уже прикладывала ее к груди. После она угадывала -всегда - желания этого ребенка еще до того, как та сама успевала их осознать. Мир вокруг казался Норе таким светлым, гармоничным, и в то же время хрупким, ее не покидало ощущение, как будто на короткое время приоткрылась тайная завеса, скрывающая грань между обыденным, искусственным и настоящим, блистающим миром. Она давно подозревала их множественность, этих миров, но кто бы мог знать, как она на самом деле была близка к истине.
***
Он сразу заметил искомую пару за дальним столиком этого не то бара для своих, не то клуба любителей фламенко в приморском районе Барселонета. Полицейский информатор сообщил, что "интересующие инспектора из Мадрида фигуранты" бывают здесь каждые выходные. Мужчине, по виду ничем не отличающемуся от окружавших его каталонцев, было 50 с небольшим, его даме, с рассыпанной по плечам медью рыжих волос, в облегающем танцевальном платье с черно-красной юбкой-воланом - около 40. Впрочем, не знай он эти сухие анкетные данные, сейчас в полумраке зала с колеблющимся светом свечей, капитан, даже находясь всего в нескольких метрах от них, затруднился как с определением ее возраста, так и национальности.
Со всей уверенностью можно было сказать, что она не испанка, но ее свободный английский и непринужденная манера держаться позволяли принять ее за кого угодно, только не за русскую. Впрочем представления Артуро Хименеса о том, как должны выглядеть эти пресловутые русские были весьма расплывчаты. Если судить по глянцевым журналам или кадрам криминальной хроники, эта женщина никак уж не была похожа на подругу или жену какого-нибудь русского олигарха, занимающего первые строчки в рейтингах Форбс’а. Ну а другие русские - вернее украинские девушки, с которыми ему довелось как холостому мужчине общаться так сказать неформально - все как на подбор были длинноногие красавицы-блондинки, цепкие и практичные, но безо всякого намека на абстрактный
интеллект. Эта же женщина была совершенно другой, потом-то он сумеет ее хорошенько разглядеть. В отличие от капитана Хименеса, ощущавшего себя здесь чужаком, пришельцем, притом нежелательным, эта пара чувствовала себя здесь как дома. К их столику постоянно подходили поболтать, то официантки, а то и сама хозяйка заведения. Чувствовалось, что все готовятся к какому-то действию. Ближе к полуночи, когда в заведении остались только свои, не считая меланхолично потягивающего мансанилью Хименеса, хозяйка в блестящем вечернем платье поднялась на небольшую сцену, вернее приподнятый танц-пол в глубине небольшого зала, и объявила, что сейчас-то начнется главное событие сегодняшнего вечера. За столиками оживились, разговоры стали громче, но вскоре стихли, и собравшиеся дружно приветствовали выходящие на сцену пары. Перед сценой расположились музыканты, зазвучали тревожные гитарные переборы. И вот началось. Захваченный зрелищем, Артуро Хименес даже на время забыл об истинной цели своего здесь присутствия. Она выступала последней, когда страсти в маленьком зале уже накалились до предела. Хименес не ожидал от этой иностранки ничего особенного, но как же он ошибся! В ее движениях может быть несколько не хватало техники, в отличие от других, более опытных танцоров фламенко, но идущая от нее энергия чувствовалась как - он не знал с чем бы это лучше сравнить - майская гроза и рокот океана, благоухание экзотических цветов и крики тропических птиц, она была сама чувственность, при том, что движения ее были скупы и отточены, никакого вульгарного вихляния бедрами или чего либо в этом роде - вместе с тем дробный стук ее каблуков звучал в его сердце как набат, вызывая неконтролируемое чувство восторга и почти что религиозного экстаза. У капитана даже лоб вспотел, несмотря на то, что мощности кондиционера в маленьком зале уже не хватало, и хозяйка раскрыла двери бара, куда сейчас врывалась живительная ночная прохлада и звуки бьющего по стеклам весеннего ливня. Сметающего все. Его подозрения. Его “миссию”. Все это казалось настолько мелким и смешным, ну как может это существо из какого-то другого, высшего мира, быть - смешно сказать - пособницей террористов или сепаратистов или быть даже подозреваемой в чем-то подобном? Наверное эти высоколобые чины там в Мадриде попались на какую-то умело сфабрикованную дезинформацию. Пока Хименес предавался своим эмоциям, танец закончился, и зал взорвался аплодисментами. Но танцовщица так и не вышла на бис. Сквозь пелену, застлавшую против воли его глаза, капитан Хименес увидел, что их столик ..пуст.