На подступах к блокпосту (Эл так было проще, превращая про себя реалии средневековья в нынешние она как бы готовила себя к трансформации) их окликнули, Андре сказал нужный пароль, плюс еще что-то по-португальски. Слов она, будучи в полуобмороке, не разобрала, но общий смысл был и так понятен. Стражники дико заржали, видимо со смаком обсуждая странный выбор испанского сеньора. Мол не нашел кого помоложе и не из евреек. Она еще подумала про себя “Ах ты спаситель наш, желтый билет. Как в XIX-начале XX вв. находчивые еврейские девушки выбирались из местечек в крупные города учиться и революцию делать, а вернее то и другое одновременно, так вот и мы сейчас пошли по этому же пути. Извечное ноу-хау. Кто ж из них двоих интересно до этого додумался? Небось наш Алмазный сеньор, тот еще делец.”
Когда они миновали уже несколько кварталов, Андре заговорил с ней:
“-Сеньора, я не совсем понял, что Вы ищете... Это довольно опасно для Вас - оставаться там одной, да еще в ночное время. Но как я понял, сеньор Га-Леви настаивает на том, что я только укажу то самое место, а дальше Вы отправитесь одна. Может передохнем, Вы кажется устали?”.
“-Нет, это ничего. Прошу прощения, что так на Вас повисла. Дальше я сама, сказала она отпуская его руку. Действительно, в это последнее путешествие я должна отправиться одна. А что это за место такое - этот Элевадор-ду-Карму?”
“-Да в общем-то ничего особенного, сеньора, эта просто лестница, высокая длинная лестница, ведущая в район Байру-Альту. Боюсь Вам будет непросто по ней подняться, позвольте я все же Вас будут сопровождать наверх. Как я уже говорил, там небезопасно, сейчас такое беспокойное время, знаете ли.”
“-Мне уже нечего бояться, сеньор Диамантес” сказала она, подумав, что все лучшее, как и все худшее с ней уже произошло. Еще она подумала о том, что скоро встретит свою семью, и как же ей все объяснить им? Какие слова найти?
Ее размышления прервал тихий голос Андре:
“-Все сеньора, мы пришли. Вероятно Вы захотите отдать мне свой маскарадный костюм? Вот Ваше обычное платье. Да, вот возьмите мой платок, чтобы стереть румяна. Я как понимаю Вы обычно ими не пользуетесь.”
Эл поблагодарила Андре за предусмотрительность, тот соорудил из своего плаща подобие ширмы, а сам деликатно закрыл глаза. Впрочем было уже настолько темно, что он мог бы так не усердствовать. Она стянула одолженный наряд и дрожащими руками пыталась затянуть многочисленные шнурки на своем платье, но они - проклятье - никак не поддавались. Видя ее затруднения, Андре галантно предложил свою помощь, и надо сказать справился с этим делом быстро и ловко. “Чувствуется сноровка” хмыкнула она про себя. Как все это было мелко и суетно, а ведь ей надо настроиться... И тут Эл с ужасом осознала, что ничего не помнит. Не помнит того заклинания, благодаря которому они с Марком оказались в Барселоне
1492 года. А между тем, сеньор Диамантес уже вежливо откланялся и исчез во мраке ночи. Она же осталась стоять одна у подножия огромной лестницы. “-Да,
прямо-таки лестница на небо” подумала она, вспоминая виденные ею ранее средневековые иконы. “Вот так все просто, вверх по ступеням - и ты уже на небе. Или где? Бог его знает - но что-то все таки надо же говорить? Или не важно, какие слова ты говоришь, а главное, что у тебя внутри?” Эл почувствовала как некий несвойственный экстаз, вероятно, сродни религиозному, охватывает ее. Она встал на колени на первой ступени и тихо, но уверенно произнесла на джудезмо, будучи не в состоянии объяснить самой себе ни откуда всплыла эта фраза, ни почему именно эта, а никакая другая из слышанных ею за месяцы жизни в общине еврейских беженцев из Испании:
“Авраам авину, Падре керидо, Падре бендичо,
Де коль Исраэль.”14
Так она передвигалась со ступени на ступень, но верх лестницы оставался все так же неприступно далек. Когда она уже стерла колени в кровь и упала без сил на одной из ступеней, в себя ее привел мужской голос, спросивший: “Вы никогда не задумывались о том, на что похожа человеческая жизнь?” Эл с усилием открыла глаза и ... ощутила себя выходящей из кабины лифтового подъемника, на сколько хватало глаз - вокруг громоздились черепичные крыши и шпили соборов Лиссабона. Среди толпящихся на вход в подъемник, чтобы спуститься вниз, в район Байша, она заметила мелькнувший край оранжевого одеяния, что впрочем не вызвало в ней никаких ассоциаций.