- среднего сына папы. Ходили слухи о том, что Джем окружил себя прекраснейшими наложницами со всей Европы. Хотя были и такие, которые утверждали, что женщины - это больше для отвода глаз. Мол принца на самом деле больше интересовали всякие философские и мистические учения, а по части любовных утех
- он не то был по-современному говоря бисексуалом, а то и вообще мало интересовался этой стороной жизни. Но теперь как Вы понимаете...”
”-Извините, что перебиваю, а что известно об этих его наложницах? Были ли среди них скажем какие-либо выдающиеся особы?”
”- Ну наверняка ничего не известно. Но говорят была одна такая - не то иудейка, не то крещеная мусульманка - из испанских мавров. Ведь папа Борджиа допустил в Папские области изгнанных из Испании евреев - опять же за щедрое вознаграждение. Прагматичный был человек - Борджиа, при том весьма широких взглядов. Пожалуй, только при нем такая как сейчас говорят ”толерантность” при папском дворе и была возможна. Конечно в тех рамках, которые не противоречили его интересам. Поговаривали о том, что Джем проповедовал некие непопулярные тогда (как впрочем и сейчас) идеи о возможности примирения мусульманского и христианского мира, и даже вроде разработал несколько догматов новой единой религии, что-то вроде экуменизма, или этого ... как бишь его, ну еще в Израиле есть Храм пророка этого учения...”
“- Бахаи?”, - подала реплику Элла, возникнув в проеме двери.
Собеседники вздрогнули от неожиданности. Антон даже слегка покраснел, или ей это только показалось? Наталья Александровна казалось упивается этой мизансценой.
“-Извините, я кажется не вовремя.”
”- Ну что Вы, деточка. Мы тут просто сотрясаем воздух - дела давно минувших дней.
Да, точно, Бахаи.”
”- Наталья Александровна, а что было дальше?”
Они обе улыбнулись, так по-детски непосредственно прозвучал этот вопрос в устах Антона, как будто нетерпеливый ребенок просит бабушку докончить интересную сказку.
“- Ну те-с извольте. А дальше, дети мои, было вот что. Умер папа Иннокентий. Султан исправно продолжал платить обусловленную сумму его приемнику - Александру VI, а принц, по-видимому, смирился со своей участью. Но вот до французского короля Карла VIII дошел слух, будто папа решился на последнее средство и готов обратиться к туркам за военной помощью против захвативших к тому времени Рим французов, конечной целью которых был захват Неаполитанского княжества - спорных земель, на которые тогда претендовали и французы, и испанцы. Этим и объясняется желание короля заполучить Джема, ставшего в глазах европейских властителей чем-то вроде “талисмана”. Папа Александр (Борджиа) же был глубоко оскорблен самим подозрением, что римский папа способен заключить военный союз против христиан с султаном ”неверных”, однако сила была не на его стороне. А Баязид был чрезвычайно напуган перспективой выдачи его брата Карлу VIII. Планы короля начать войну с турками не составляли особого секрета, а при таком повороте событий Джем становился опасным, живым он был не нужен - ни Баязиду, ни папе римскому. И вот султан направил папе тайное послание, предлагая святейшему отцу любым образом избавить принца от тревог и горестей этого бренного мира. Означенная услуга оценивалась им не то в 300, не то в 400 тысяч золотых дукатов - неслыханное богатство! Но тайная переписка попала в руки Карла, и теперь он был настроен крайне решительно - он скорее готов был порвать с папой, чем отказаться от мысли
заполучить принца. Папа с королем э-э да - 15 января 1495 года подписали в Риме договор, по условиям которого французский король получал среди прочего принца Джема и укрепленную цитадель - замок св. Ангела в Риме, со своей стороны обязавшись при этом «уважать и защищать все права святого престола».
Проведя в Риме еще некоторое время, французы выступили по направлению к Неаполю. Армия остановилась на ночлег возле итальянского городка Веллетри, и здесь король принял испанского посла - дона Антонио да Фонсека. Католические короли Фердинанд и Изабелла решили прийти на помощь своим неаполитанским родственникам, оставленным в час беды ненадежными итальянскими союзниками. Дон Антонио передал Карлу требования испанской короны - прекратить поход на Неаполь и вернуться во Францию. В противном случае Испания объявляет ему войну. Ультиматум испанского посла не изменил намерений Карла. Армия продолжала идти вперед, и все города на ее пути по-прежнему сдавались без боя.