Среди летних животных Рак играет всего лишь второстепенную роль; предшествующий ему знак — Близнецы в их расходящемся беге — уже, по сути, описывает его характер. Столь же невелика роль Весов; в наше время они отданы в руки Деве. Шумеры толковали эту маленькую группу звезд и как вытянутые клешни следующего, весьма впечатляющего знака — Скорпиона. Так в северной половине Зодиака, затмевая все своей яркостью, сияет между Львом и Скорпионом триада Девы, а дальше, у ее ног, ближе к полюсу, — Дракон и огромная Медведица с детенышем.
Эта звездная Дева вовсе не обязательно тождественна планетарной Небесной Деве, рождающей младенца. Младенец у эллинов рождается на Рождество и на Крещение. А звездная Дева, вероятно, вообще бесплодна, ведь она вполне может быть охотницей Артемидой, которая явлена в Большой Медведице. Для младенца Диониса она в таком случае — восприемница, а в Эфесе — еще и кормилица.
Сомнительность этой концепции состоит в том, что Артемида не охотится на Большую Медведицу, а сама живет в ней, и, однако же, у Медведицы есть детеныш. Еще больше настораживает Дракон, распростертый у ног Девы, а ведь в классическом сюжете о рождении божественного младенца (на это указывал еще Ф. Болл в 1914 году[71]) Дракон стремится пожрать новорожденное дитя (Откр. 12). Если бы этому Дракону самим своим существованием надлежало опровергнуть толкование летней "Девы" как бесплодной Артемиды, то ее знак — и без того правящий в северном Зодиаке — стоял бы между танцующими братьями-Близнецами на Пасху, 24 апреля, и между умерщвляющими друг друга Близнецами под Стрельцом, в октябре (по мифу, это, как правило, сыновья Эдипа — Этеокл и Полиник), а другая, планетарно-мистическая Дева стояла бы тогда на Рождество, 25 декабря, под именем Семелы (Земля-Луна) в еще большем великолепии. Летняя же звездная "Дева" имела бы зимой планетарное отражение как virgo paritura, та, что от молнии небесной зачинает и рождает духовного младенца. Завершая эту книгу, мы покажем, что христианский Апокалипсис также рассматривает созвездие Девы как virgo paritura.
Культо-мифически аттическая религия в сентябре-октябре роняет в душу человека зародыш духовной жизни, который миф обозначает как первое рождение бога Диониса. Персефона беременеет от Плутона, рождая змею под небесным знаком Скорпиона. Под Стрельцом, или Кентавром, эта змея превращается в тельца, которого холит и лелеет Гермес. Но титаны, слепые первозданные силы, разрывают тельца на части, и только сердце его, или сущность, спасает Афина. Жертвоприношение теленка с вынутым сердцем было частью открытого жертвенного обряда. Именно под Стрельцом встречаются в таинствах и Близнецы — в единоборстве Этеокла и Полиника, смертельном для обоих. Мист обретает способность породить духовного человека.
Культо-мифически в Аттике 25 декабря под "Водолеем" (Посейдоном) господствует то, что осенью заложила Персефона: человеческая душа, или Семела, зачинает от молнии Зевса, владыки упорядоченного мира (во II тысячелетии от единого Зевса-Посейдона), младенца-человека, а сама при этом сгорает. И опять Афина спасает этот зародыш и упрашивает Зевса выносить его, зашив в бедро. Зевс соглашается и вынашивает младенца к 6 января, когда жизнеспособный мальчик является на земле. К 16 января он вырастает и становится юношей, однако теперь враг в образе волка, Ликург, гонит его в море, к Фетиде — не к титаниде Тефи-де, — чтобы к 1 февраля, под знаком Рыб, он бородатым мужем на корабле-колеснице (carrus navalis — карнавал) вновь явился на сушу и во время Малых мистерий сочетался браком с Ариадной, "священной" дочерью бога, в храме Диониса на Болотах, в Аграх.
Ариадна и Персефона, по сути, одна и та же богиня. Семела — их человечески-душевное отражение. Физически Великая Мать Ариадны — Земля, растительно — Де-метра, по животно-человеческой плодовитости — Афродита. Люди III тысячелетия до Р.Х. предпочитали Афродиту, и только во II тысячелетии они стали больше тяготеть к Деметре.
На зимних ступенях детски-юношеского становления Дионис отражает своего вечносущего отца Плутона, "богатого". Весной является "Единая", несущая природную жизнь, дарующая жизнь. На переходе к лету является "дочь" Ариадна-Персефона. А летом присутствует "Единый", знающий смерть. Один отец с октября выпускает из себя "сына" Диониса. Именно так — вне времени — трактует религию тех, кому принадлежали культовое помещение VII тысячелетия до Р.Х. и тамошние изображения богов, и археолог, раскопавший Чатал-Хююк[72].