Из тела Медузы взвились к небу сначала крылатый конь поэтов Пегас, а затем божественный герой Хрисаор — "златомеч". Гомер и Пиндар, однако, именуют так еще и божество со смертоносным луком — Феба Аполлона[74]{20}. Миф о Хрисаоре, видимо, возник в первой половине И тысячелетия до Р.Х., а миф о Пегасе — безусловно лишь во второй его половине.
У Гесиода родители Хрисаора — земная Медуза и небесный бог Посейдон. В нашем понимании это означает: человек, который под стать Космосу, рождается от верховного бога и сил земли. Гесиод (ок. 700 г. до Р.Х.) говорит: "Также Горгон родила, что за славным живут Океаном рядом с жилищем певиц Гесперид, близ конечных пределов ночи: Сфенно ["сильную". — Д-Л.], Ев-риалу ["быструю". — Д.Л.], знакомую с горем Медузу ["извечное горе". — Д.Л.]. [Для нас это — воление, мышление и чувствование. — Д-Л.] Смертной Медуза была. Но бессмертны, бесстрастны были обе другие. Со-прягся с Медузою той Черновласый [Посейдон. — Д.Л.] на многотравном лугу, средь весенних цветов благовонных после того, как Медузу могучий Персей обезглавил [Таинства не терпят вмешательства головы, то есть рассудка. — Д-Л.], конь появился Пегас из нее и Хрисаор великий. Имя Пегас — оттого, что рожден у ключей океанских, имя Хрисаор, — что с луком [или мечом. — Н.Ф.] в руках золотым он родился. Землю, кормилицу стад, покинул Пегас и вознесся к вечным богам. Обитает теперь он в палатах у Зевса и Громовержцу всемудрому молнию с громом приносит. Этот Хрисаор родил трехголового Герионея ["возраст". — Д.Л.], соединившись в любви с Каллироею ["прекрасным потоком", "жизненной силой". — Д-Л.] Океанидой. Герионея того умертвила Гераклова сила возле ленивых коров на омытой водой Ерифее. В тот же направился день к Тиринфу священному с этим стадом коровьим Геракл, через броды пройдя Океана, [пса. — Д.Д.] Орфа убивши и стража коровьего Евритиона за Океаном великим и славным, в обители мрачной. Кето же в пещере большой разрешилась чудовищем новым, ни на людей, ни на вечно живущих богов не похожим, — неодолимой Ехидной ["чувственностью". — Д-Л.], — божественной, с духом могучим, наполовину — прекрасной с лица, быстроглазою нимфой, наполовину — чудовищным змеем, большим, кровожадным, в недрах священной земли залегающим, пестрым и страшным. Есть у нее там пещера внизу глубоко под скалою, и от бессмертных богов, и от смертных людей в отдаленьи: в славном жилище ей там обитать предназначили боги. Так-то, не зная ни смерти, ни старости, нимфа Ехидна, гибель несущая, жизнь под землей проводила в Аримах. Как говорят, с быстроглазою девою той сочетался в жарких объятиях гордый и страшный Тифон беззаконный"{21} (274–307).
Персей и Медуза
Все эти мистериальные боги, кроме Прометея и Хрисаора, живут на западном краю земли; они — существа Гадеса, силы, а не конкретные телесные существа или небесные боги. Когда таинства высвобождают из миста (в божественном аспекте) высшего человека, вроде Хрисаора, одновременно высвобождаются и уходят вниз совсем уж первобытные силы, которые необходимо вновь обуздать, все порознь. Даже Одиссей, находясь у входа подземного царства, боялся, "что хочет чудовище, голову страшной Горгоны, выслать из мрака Аидова против меня Персефона"[75]. Одиссей много моложе Персея и все-таки вновь ожидал увидеть давно убитую Персеем горгону Медузу в ее первоначальном облике. Стало быть, она заново встречается каждому человеку, заново рождаясь из собственной его натуры. И каждый мист, если хочет пробудить в себе Хрисаора, должен срубить ее змееволосую голову. Крылатый конь Пегас, много более молодой, на службе небесного Зевса стал в I тысячелетии до Р.Х. носителем грома и молнии.
На обратном пути из западных краев Персей странствовал через Эфиопию на дальнем юго-востоке (Южный Египет) и увидел там прикованную к скале деву Андромеду, которая была предназначена в жертву морскому чудовищу (дракону). Персей убил чудовище смертоносным взглядом Медузы, а девушку взял в жены. Вернувшись на родину, он основал город Микены. Скала — это тело. Прикованная к ней дева — душа, которую мист отрывает от телесности, заключая силу инстинкта, чудовище, в узилище тела, превращая ее в камень.