Эврисфей: плоть спасает труса от духовности Афина и Посейдон
Тесей
С Тесея, основателя послемикенского города Афины, началась в XI веке великая история Аттики. Но только Плутарх (t 120 г. от Р.Х.), а незадолго до него Аполлодор рассказывают о жизни героя, и на эти рассказы — наряду с вазовой живописью — мы опираемся в описании его знаменательных для нас культовых подвигов.
Духовным отцом царя был Посейдон; впрочем, это мог бы утверждать о себе любой из его предшественников. Родным отцом Тесея был Эгей, "козий царь", правивший деревней без стен, что лежала у подножия разрушенного акрополя. Трезенская девушка Этра после недолгой связи с Эгеем стала матерью Тесея, а происходила она из древнего рода Пелопса. Какое личное имя она дала сыну, мы не знаем. Было все это около 1170 года до Р.Х. в Трезене, на восточном побережье Пелопоннеса.
В шестнадцать лет Тесей был настолько силен, что сумел поднять каменную глыбу, под которой Эгей с ведома матери спрятал для него меч и сандалии, чтобы в свое время опознать по ним сына. Мы истолковываем меч как знак самостоятельности поступков, сандалии — как знак особою пути судьбы. Тесей странствовал с запада на восток вдоль побережья Саронического залива, намереваясь потребовать для себя у отца прав царского сына, что в дальнейшем и осуществил с помощью меча.
По дороге, возле Эпидавра, на него напал сын Гефеста Перифет, "пылающий"{23}, вооруженный громадной палицей. Тесей отнял у нею оружие. Побежденная здесь стихия — огонь. В наши дни сказали бы: юноша берет инициативу в свои руки, действуя, становится хозяином обстоятельств.
За Эпидавром юношу — своего укротителя — поджидал Синид, "разбойник"; эта ситуация разыгрывалась в стихии ветра, то есть в воздушном пространстве. Пригнув к земле две пинии, Синид привязывал встречных путников к вершинам, с тем чтобы деревья, распрямившись, разорвали его жертву. Тесей подверг этой процедуре самого разбойника — значит, умер старик, а не молодой. Ныне здесь, пожалуй, уместно говорить о воздушных замках, с которыми юноша не пожелал иметь дела. В культе Диониса этому соответствовало разрывание жертвенного животного (лучше всего — быка), то бишь самого бога. Так постигается "твердость в образе жизни".
Опустив далее укрощение Кромлионской свиньи, то есть чувственности, — мистически оно стоит в ряду стихий между ветром и водой, что совершенно правильно, — мы видим юношу у моря в окрестностях Мегары на "белых" известковых скалах Скира. Там разбойник Скирон, сидя над бездной, заставлял прохожих мыть ему ноги и неожиданным пинком сталкивал их в море, на съедение огромной водяной черепахе. Тесей отправил туда самого Скирона. Истолковать это можно так: простота (рабская служба) и обращенность к внешней действительности, иначе сознание сосредоточится лишь на жизненных процессах внутри плоти, будет поглощено круговоротом соков — в созерцании этот круговорот и есть водяная черепаха.
Не доходя до Элевсина, Тесей встретился с борцом Керкионом и победил его. Керкион — тот же Антей ("жуткий"), с которым двумя сотнями лет раньше сражался в Ливии Геракл. Земля давала Антею неиссякаемую силу — пока он ее касался. Ныне Антея можно истолковать как веру людей в "данные факты". Кто поднмет их до уровня ума, способен придать им новый порядок, открывающий новые подходы.
К югу от Элевсина обитал Прокруст ("растягатель"), который и стал следующим противником Тесея. Прокруст подгонял всех своих гостей под размеры собственного ложа — обрубал "лишнее" топором или растягивал, пока человек не умирал. Эта метода по сей день частенько ис-пользуегся в суждениях о людях. Перебороть ее возможно в таинствах, посредством углубленного образа человека, который наряду с состоянием на некий момент демонстрирует и возможности развития.
Прокруст нарушал предпоследнюю часть полного посвящения, поскольку, калеча людей, пренебрегал целостностью человеческого образа, который опирается на скелет. Мучительные страдания души и раны тела — вот содержания таинств, но никак не увечья. Тантал — вероятно, в XVIII или XVII веке до Р.Х. — испытывал всеведенье Великой Богини, явившейся к нему в облике Дионы, и ради этого потчевал ее и других богов мясом своего сына Пелопса. Диона отвергла угощение; только богиня пропитания Деметра съела плечо. Однако Гермес тотчас возместил этот ущерб.
В XIII веке до Р.Х. Моисей повелел Израилю вновь блюсти древний закон — хранить в целости скелет пасхального агнца, причем предпринятая в XX или в XIX веке до Р.Х. попытка Авраама принести в жертву Исаака показывает, что первоначально и иудеи тоже подменяли жертвенным животным самого человека. Устами Моисея Божество приказывает: "И костей ее [Пасхи, то есть пасхального агнца. — Д.Л.] не сокрушайте" (Исход 12:46). Евангелие от Иоанна (19:36) соотносит эту заповедь с мертвым телом распятого Иисуса, которому перед снятием с креста не перебили кости, ибо он странным образом скончался уже через три часа после распятия.