В главе "Звезды, мифы и созерцательные образы" мы соотнесли знаки Зодиака, планеты и стихии согласно указаниям античной астрологии, оговорив при этом, что причина данной последовательности планет неясна, В связи с таинством в Лабиринте напрашивается иной, естественный порядок по восходящей — от Земли через Меркурий и Венеру к солнцу. Но в этой южной культовой группе богов определенно имеет место возвратный ход по зимним знакам через Тельца и Овна до Стрельца.
Таинство в Лабиринте (слово это догреческое) начиналось игрой с быком во дворе царского дворца; фрески с изображением такой игры сохранились в Кноссе доныне. Планетарно эта сцена относится еще к Земле, по стихии — к ветру, а на небе неподвижных звезд — к знаку Тельца. Разыгрываясь вечером в присутствии двора, она являла собой достаточно открытое приготовление, совершавшееся при свете дня. Все оккультное происходило ночью в Лабиринте, на окруженной высокой стеною круглой площадке, которую можно приблизительно представить себе по весьма схематичным древним рисункам, хотя в натуре она по сей день не обнаружена. Учитывая предание, мы полагаем, что Лабиринт состоял всего из двух спиральных витков и круглой, открытой сверху центральной площадки, величиной немногим более низкого, мощенного камнем круга, который относится к эпохе неолита (3000 г. до Р.Х.) и находится в часе пути оттуда, в "пещере Илифии" — Артемиды Родовспомогательницы, а она-то и руководила мистами. Ныне эта пещера служит овчарней. На просторной прямоугольной площади кносского дворца большие фрески живописуют игру с быком. А вот древняя аттическая роспись на вазах изображает круглую середину Лабиринта, где мистов ночью ждал Минотавр.
Дионисийское посвящение под Стрельцом
Жрица Ариадны перед таинством
Игра с быком во дворе кносского царя перед таинством в Лабиринте
Придворная дама из Кносса наблюдает за игрой с быком
Минотавр — наполовину бык (еще не конь!), наполовину человек; не в пример кентавру у него человеческое тело и бычья голова. На круглой площадке в Лабиринте могут стоя разместиться около трех десятков молодых людей. Все это в безлунную ночь озарялось светом звезд.
Игра с быком требовала мастерства, решимости и ловкости. Срывам и несчастным случаям кносский двор, вероятно, даже радовался, ибо остальные претенденты тем самым осознавали всю серьезность происходящего. Как и египетская, здешняя культура не ведала сострадания; эту душевную силу человечество обрело только в последнем дохристианском тысячелетии. На родину сообщали: пожран Минотавром.
Из юношеских испытаний Тесея ближе всего к этому стоит единоборство с Синидом, разрывавшим путников в стихии воздуха. Синидово испытание и обряд, который менады совершали с ланью и зайцем, наводят на мысль, что быка в дворцовом дворе под конец тоже должны были растерзать на куски. Укрощение Марафонского быка, предпринятое Тесеем, видимо, следует расценивать как неудачную попытку перенести Кносские мистерии в Аттику. Однако установление Малых мистерий в Аграх прошло успешно.
Мисты входили в Лабиринт через узкую низкую дверцу, с опущенной головой, в согнутом положении, двигаясь в танце задом наперед и держась за вымазанный кровью канат, который с силой тянул впередиидущий мистагог. Этот канат был "красной нитью" Ариадны. В наружном витке мистов ожидали подручные в звериных масках, главным образом "волки", и отнимали у них все, что можно: остатки бычьего мяса и лишнюю одежду, — норовя при этом причинить боль. Танец — прыжки с высоко вскинутыми коленями — продолжался под звериный рев и волчий вой.
Ныне нам трудно душою ощутить то, что переживали относительно стихий и планет тогдашние люди с их весьма неразвитой еще внутренней жизнью (неслучайно лица на ранних изображениях выглядят пустыми). Ведь и в нашей культуре за последние 200 лет было несколько десятилетий, отмеченных особой восприимчивостью к луне в тихую погоду или к ветру, теперь уже непонятной. Мы почти бесчувственны и неспособны уловить настрой подобной игры природы. Что же тут говорить о сердцах, открытых иным стихиям и планетам! И все-таки для мистов и мистиков — как прежде, так и теперь — достижение главной цели, созерцания, наполовину зависит от правильного настроя, от его тончайших нюансов. От древних критян и эллинов, к примеру, стихия ветра — планетарно под властью Луны (Гекаты), астрально под знаком Рака — требовала одного настроя, а стихия земли — под планетой Венерой и знаком Тельца — совершенно другого. Именно способность чувствовать оттенки настроя, а не осведомленность о смыслах созерцания, какие мы тут излагаем, и отличала древнего мистика. Вдобавок критяне II и III тысячелетия до Р.Х. "чувствовали" не умом и сердцем, а пляшущими ногами (кстати, как раз это Одиссей с благоговением наблюдал у феаков[81]).