Вдруг в мои мысли ворвался мой порочный сон о поцелуе с Алексом. Он не спрашивал разрешения — просто ворвался, и все! И обрушил на меня воспоминания, как пылала вся моя внутренность от прикосновений к нему. Я был объят настоящим огнем и горел невиданными чувствами. Мне не хотелось его отпускать, и все сердце мое стремилось к нему одному…
Но… зачем я об этом сейчас думаю? Это был только сон! И даже если бы все это произошло в реальности, Алекс никак не мог бы оказаться той самой Девой, потому что он мужчина и мой родной брат!
Глупости какие-то лезут в голову!
А значит… Алиса! Она моя невеста?
Почему мне вдруг стало неприятно? Почему у меня ощущение, что я… предаю свою любовь?
Но это точно бред! Если Алиса — действительно Предназначенная Дева, значит мы на пороге нашей великой победы! И Алекс будет спасен, а Офелия исцелена! Да! Прочь все сомнения! Нужно бороться за своих родных!!!
Поднявшись на ноги, я решительно сжал зубы. Да! К тому же женитьба может помочь мне избавиться от порочного влечения к Алексу.
Но губы мои вдруг отчего-то прошептали:
— Прости меня, Алекс…
А сердце тут же сжалось: я отчего-то был уверен, что моя женитьба причинит ему боль…
Но почему?
В моем разуме всплыли те нежные слова, которые он говорил мне в моем сне. Он тоже любит меня, он тоже рвется ко мне…
Но ведь это все неправда!!! Этого нет в реальности!!!
Но сердце все равно сжималось, как будто вот-вот должно было произойти что-то плохое…
«Я так жажду тебя!..»
«Я так жажду тебя!..»
Олив
Буря в сердце не улеглась, но дело не терпело отлагательств. Я собрал приближенных придворных в кабинете герцога Бланширского, чтобы сообщить новости из дворца.
— Значит, леди Алиса может оказаться Предназначенной Девой? — удивленно протянул Освальд, к счастью, совершенно не смутившийся фактом, что никто из его дочерей не подошел. Я искренне радовался верности своего вассала, но все же не имел ни покоя, ни уверенности.
— Я не очень уверен в своих чувствах, — открыто признался я, — но убежден, что артефакт ошибиться не может! В этом вопросе слишком много совпадений! Конечно, у меня нет желания торопиться с этим браком, но… я понимаю, что проклятие, нависшее над королевством, не будет ждать ни минуты.
— Да, — согласился герцог. — У меня семь дочерей, и я прихожу в ужас от мысли, что на них может обрушиться проклятая болезнь. Мы должны спешить, Ваше Высочество! Долг — прежде всего!
Кузен Фаггор молча согласился, сделав многозначительный кивок, Лалит был задумчив…
— Тогда… завтра объявим мою помолвку с графиней Алисой Любмергнот, — с трудом выдавил я из себя, чувствуя, как болезненно сжимается мое сердце. Перед глазами по-прежнему стоял Алекс и отчего-то подернутые слезной дымкой его глаза…
— Да! — оживился Освальд. — Это правильное решение, Ваше Высочество! Артефакту можно доверять!!!
Генерал Фаггор сурово смотрел в лицо двоюродному брату и пытался прочесть его истинные чувства. Полчаса назад закончилось совещание в кабинете герцога и всё как будто шло хорошо, но Фаггор очень беспокоился о возможных злостных провокаторах.
— Лалит! Что ты можешь сказать об Алексе? — голос Фаггора звучал спокойно, но в нем прослеживались нотки нетерпения, что заставляло Лалита усиленно держать на бледном лице полную невозмутимость.
— Алекс в порядке, — ответил Лалит. — Я считаю, что наши подозрения о нем беспочвенны!
Глаза генерала сузились, но больше он ничем не выдал своего недоверия.
— Ладно, — проговорил он неожиданно покладисто. — Если появится что-либо подозрительное, сразу же сообщай мне!
Лалит кивнул и поспешил прочь, а Фаггор замер на месте, хмуро вглядываясь в вечерней полумрак приоткрытого окна.
Итак, Лалит подпал под влияние! Это так очевидно! Особенно после того, что генералу удалось наблюдать несколькими часами ранее.
Его давно мучило подозрение, что кузен что-то скрывает. Именно поэтому Фаггор приказал своему доверенному человеку следить за ним, и когда тот через магическую метку послал сообщение, генерал тут же поспешил в сад. Пришел как раз вовремя, чтобы застать Лалита… признающимся Алексу в любви и припадающему к нему с поцелуем!
Это было то еще зрелище! Фаггор допустил мысль, что Лалит просто играет свою роль для разоблачения Алекса, но… слишком это было реалистично, да и своим ответом сейчас кузен все очень явно доказал: он околдован!
Какая дикая магия стоит за этом лже-Алексом, если уже и Лалит (тот самый сумасшедший эльф, который не пропускал ни одной юбки!) увлечен мужчиной, как ненормальный? В итоге он стал откровенным предателем, за что, естественно, должен быть наказан, но… позже!
Ко всему прочему, этот дикий разврат был застукан наследным принцем, но… он только увел Алекса из сада и больше ничего не сказал!
Фаггор быстро спустился в нижние постройки замка и вызвал троих своих приближенных воинов.
— С этого момента начинаем слежку за принцами! О каждом их передвижении немедленно сообщать мне!
Воины кивнули и удалились, а генерал откинулся на спинку стула, в котором сидел. Если удастся доказать, что лже-Алекс развращает наследного принца, у Фаггора будет достаточно полномочий задержать подставного принца и сообщить обо всем Его Величеству королю. Это единственный выход сейчас! Что ж, надеюсь, шпион начнет действовать скорее…
Олив
Я лежал в своей кровати, и каждая клеточка моего тела ныла. С каждым мгновением боль становилась все нестерпимее, но я упрямо пытался ее игнорировать.
Вчера я пообещал Алексу заботиться о нем и не оставлять его ни на мгновение. Мои слова были запечатаны клятвой, и я тут же добавил, что отныне буду жить у него. Возможно, эта фраза тоже вошла в клятву, так что теперь я просто не мог оставаться где-то, кроме его комнаты. Клятва требовала, чтобы я ушел ночевать к брату!
Но я не мог пойти. Его любовные феромоны уже выбили почву из-под моих ног, и я не смел находиться к нему так близко.
Я упрямо закрывал глаза и пытался уснуть, но не мог. Магия начинала выкручивать мое тело и толкала вперед: туда, к нему.
Вся моя внутренность кричала, что это опасно. Это будет катастрофой! Но… клятва есть клятва!
Я вскочил с кровати, но побежал не к Алексу. Я стремглав бросился в сад, подальше, поглубже… В сумерках сбросил с себя рубашку, чтобы ночная прохлада охлаждала мое разгоряченное тело, и начал тренироваться с мечом.
Каждое движение приносило мне боль. Клятва требовала ее исполнения, но я упорствовал. Я не мог подвергнуть Алекса опасности быть опозоренным… своими извращенными желаниями. Нет! Я лучше измучаю себя!
Из носа и ушей начала сочиться кровь, но я только крепче сжал зубы. Нет! Не пойду к нему! Ни за что! И просить его отменить клятву тоже не буду: его это ранит, как это произошло в прошлый раз.
Я еще усерднее замахал мечом, но кровотечение из носа усилилось, оставляя на груди красные кровавые потеки.
Только безумец начнет бороться с клятвой, и я это понимал, но предать Алекса не мог. Я сцепил зубы и начал тренироваться еще усерднее, словно выворачиваясь наизнанку, но чувствовал, что начинаю проигрывать. Не знаю, чем это может для меня обернуться, но к Алексу я не приближусь! Ни за что! Лучше умру!..
Я сидела на кровати, поджав ноги, и сгорала от мрачного предчувствия. Олив больше не появлялся. Давно наступила ночь, но он не пришел, хотя клятвенно обещал с этого дня ночевать у меня. Казалось бы, мне надо радоваться, что его нет, ведь риск разоблачения так велик, но… сердце мое изнывало от тоски и боли и словно несло меня на его поиски.