— Мое имя… пусть останется известно лишь богам! — пафосно заявил старик, а незнакомка вдруг дернула губами. Насмехается???
Старик так сильно разозлился, что стукнул посохом об пол и поднялся со стула.
— Я знаю, кто вы! — прогремел его хриплый старческий голос. — И я хочу сказать вам, что вы не получите того, чего так сильно хотите!
Наверное, такое заявление должно было девчонку испугать, но она лишь вяло пожала плечами и уставилась на пол перед собой. Как будто давно уже смирилась со своим поражением.
Старик удивленно замолчал и нахмурился. Какая странная женщина! Жаль, он не может ей навредить — тогда родовой Артефакт уничтожит его на месте. Он может только лишь обмануть ее и заставить покинуть наследного принца…
Мотандорр задумался о том, какую же использовать тактику для ее устрашения. О том, что она и есть Предназначенная Дева, он узнал совсем недавно, когда ему принесли отчет о передвижениях наследного принца и о деятельности Артефакта в это время. Как только принц оказывался рядом с этой девчонкой, Артефакт начинал проявлять признаки жизни. Правда, кое-кто во дворце пытался это скрыть, подделывал данные артефактных вспышек, но для старика-эльфа картина была предельно ясна.
Вообще, в последнее время именно Родовой Артефакт королевства приносил все больше опасений. Он был активен и словно наливался силой, а это угрожало всем планам пожилого эльфа, потому что уже несколько сотен лет он пытался сместить негодную правящую семью… Предназначенная Дева была всему виной, значит, ее нужно изгнать как можно дальше и как можно скорее!
Чтобы прямо сейчас отвлечь Оливентиуса, он приказал своим шпионам во дворце ворваться в Храм Родового Артефакта и учинить там беспорядки. Принцу еще долго придется отсутствовать, поэтому с этой дамочкой можно будет плодотворно поработать…
Так как женщина вела себя странно, Мотандорр засомневался в том, что она действительно осведомлена о своей роли и важности. Но это ведь совершенно меняет дело! Запудрить ей мозги будет гораздо проще!
И эльф решил рискнуть: начал плести паутину лжи с первых же слов.
— Вы знаете о том, как важна Предназначенная Дева для королевской семьи? — провещал он серьезным голосом, словно собрался ее отчитывать. Девушка немного затравленно кивнула, а эльф продолжил, — Вам нужно немедленно покинуть дворец, потому что… вы мешаете наследному принцу найти свою Деву!!!
Мотандорр прищурился и даже перестал дышать на несколько мгновений, внимательно вглядываясь в лицо растерянной эльфийки, и по ее печальному вздоху понял, что гнилые семена сомнений упали в благодатную почву.
— Вам здесь не место! Вы ведь не хотите навредить королевской семье???
Девушка отрицательно мотнула головой и опустила лицо. Вся ее поза выражала огромную скорбь, и она по-прежнему полусидела на полу и почти не двигалась.
— Покиньте дворец немедленно! — громогласно заявил старик, ударяя по полу своим посохом, и иллюзия пустой комнаты резко рассеялась.
Когда девушка подняла свое лицо снова вверх, она оказалась в своих покоях совершенно одна…
* * *
Олив
Их было более десяти человек. Воины, одетые в одежду королевских гвардейцев, пытались повредить Родовой Артефакт! Я почувствовал это, когда у меня под ногами затрясся пол, и сердце остро всколыхнулось в груди. Я был связан с Артефактом, поэтому сразу понял, что дело в нем.
Мне пришлось развернуться и вместо темницы бежать к Храму. Охранники без сознания лежали у открытых дверей, из Храма слышались звонкие удары — противники (а может, действительно просто предатели, вышедшие из рядов наших гвардейцев) мечами ударяли по гладкой поверхности огромного золотистого кристалла, так что повсюду сыпались искры.
Я вознегодовал так сильно, что ветром ворвался в Храм. Мои руки взлетали, меч беспощадно разил, а сердце не могло успокоиться от глубокого чувства возмущения и гнева, обрушившегося на меня в эти секунды. Родовой Артефакт был самым священным предметом всего королевства, а эти кощунники посмели поднять на него свои поганые мечи!..
Но они были неплохими воинами. Я отбивал их выпады, уклонялся от ударов, выбивал из рук их мечи, и через пять минут из десяти передо мной осталось четверо.
Но они были самыми ловкими. Я заглядывал в их лица, пытаясь понять, знакомы ли мне они, но они казались чужими. Какие-то новенькие или просто замаскированные под гвардейцев?
Все четверо набросились одновременно. Один — самый сильный и матерый — уверенно полоснул меня по плечу. Брызнула кровь. Рука, держащая меч, на мгновение онемела, и я быстро перекинул оружие в левую руку.
Но гнев придал мне сил. Я призвал и сконцентрировал в груди магию, завертелся в смертельном танце битвы и смог положить еще одного противника
Вдруг рядом появился некто. Он рванул ко мне на помощь, поразив мечом замахнувшегося на меня гвардейца, а я обернулся, чтобы взглянуть в его лицо.
Мое тело предательски онемело, и я едва не лишился головы. Это был Алекс, только… другой, прежний…
— Олив! Защищайся! Не стой столбом!!!
Я опомнился и взмахнул мечом. Вдвоем мы за считанные секунды расправились с последними противниками, а потом, усиленно дышащие, повернулись друг ко другу лицами.
Я смотрел на него и… словно не узнавал. Почти такой же высокий, как я, даже более широкоплечий, чем раньше, крепкий и сильный — это был действительно мой младший брат. Но не тот, которого я знал в последние месяцы и который неизбежно изменялся под незримым воздействием проклятой болезни, а прежний Алекс — мой братишка с волевым взглядом и теплой улыбкой, которая скользнула по его губам прямо сейчас.
— Олив! — воскликнул он и бросился ко мне, отбрасывая в сторону окровавленный меч. Он обнимал меня так, как будто очень давно не видел, как будто вернулся с того света. Обнимал крепко, по-братски, по-мужски похлопывая меня по плечу…
Я растерялся. Растерялся так сильно, что в первые мгновения даже не обнял его в ответ. Но потом опомнился, тоже отбросил свой меч и крепко сжал в его объятиях. Я ощутил его знакомый запах, но… никаких феромонов!
Я снова смутился и просто не знал, что же думать.
Вдруг в моей памяти всплыли слова, которые я сказал ему еще час назад, когда мы с ним были в поле: «Если ты скован этими отношениями, то вернись в свой настоящий облик, и давай постараемся всё это забыть!.. Но, если ты все же готов быть со мной, то… я согласен пройти через любые трудности, но сохранить нашу любовь!».
Выходит… он выбрал? Вернулся в свой истинный облик и снова стал просто моим младшим братом???
Мое сердце неожиданно пронзило болью. Такой острой и жгучей, что я внутренне взвыл. Но лицо осталось бесстрастным, поэтому, когда мы разомкнули объятия, я ничем не выдал своей внутренней агонии.
— Я уважаю твой выбор, — проговорил я как можно спокойнее, но Алекс почему-то сделал странное лицо, словно совершенно не понял, о чем я говорю.
— А что здесь вообще произошло? — спросил Алекс, оглядываясь, и я рассказал ему о попытке навредить Артефакту.
Мы покинули Храм и, найдя начальников стражи, передали всех раненых и убитых дворцовым военным.
— Олив, ты тоже ранен, — заметил Алекс, хмуро поглядывая на мое окровавленное плечо. — Пойдем скорее к лекарю Брахману!
Я взглянул на брата и снова поразился тому, как резко он изменился. Словно и не было последних месяцев, во время которых между нами родилось запретное чувство, словно это был просто какой-то странный и непонятный сон…
Я остановился прямо посреди коридора и сказал:
— Алекс, я хотел бы откровенно поговорить…
В его глазах промелькнуло что-то странное, похожее на страх или беспокойство, но он тут же утвердительно кивнул…
Мы вошли в мой кабинет, и я снял с себя рубашку, желая обработать рану без привлечения лекарей. Алекс молча принялся мне помогать. Он достал необходимую мазь и осторожно начал наносить мне ее на рану. Его прикосновения были мягкими, осторожными, но впервые за очень долгое время меня ничего не пронзило. Я вдруг понял, что уже сильно привык видеть его в личине девушки, и что его истинный облик стал для меня как будто бы чужим.