Не испытывал — и, должно быть, не мог испытать. Ведь он же нелюдь, и в жилах его не кровь, а сталь.
— Ну, Дейд, где муженька-то оставила? — Френсис, конечно же, вовсю зубоскалил. — Меня, само собой, на всех хватит, но…
— Тьфу на тебя, рожа некромантская! — отмахнулась Дейдра. — Алана я пыталась вытащить, но он позорно сбежал от своего счастья. Я окружена занудами!
Мэйр искренне позавидовал своему другу: сам он не обладал достаточной сноровкой, чтобы улизнуть от капитана Дейдры Макинтайр. Та и мёртвого допечёт, да не хуже любого некроманта.
— А я идиотами, — сочувственно вздохнул Френсис. — Подменыш, а ты чем окружён?
— В данный момент — алкашней. — Он демонстративно отпил из бокала и прикрыл глаза, наслаждаясь насыщенным ягодным вкусом. Вино здесь подают приличное, если не сказать больше. — А вообще-то психами. Причём некоторые из них железно уверены, что они в порядке.
Френсис недоуменно приподнял брови — ну разумеется, встречались они всего-то с годик, а клятый некрос успел изучить его достаточно хорошо, чтобы заподозрить неладное. «Недоговариваешь ты что-то, пакость дивная!» — так и читалось на его бледном, подвижном лице.
— О каких психах речь? — тут же заинтересованно осведомилась дорогая сестрица. И на всякий случай понизила голос: — Никак ненаглядный Дорих что-то выкинул?
Мэйр шикнул на неё. Обсуждать канцлера, у которого повсюду уши, глаза и прочие части тела, в кабаке, полном народу, — верх недальновидности. И главный признак перебора с алкоголем, который у всякого боевого мага считается за достижение.
— Чует моя задница, не в канцлере дело, — хмыкнул Френсис, — а в чьей-нибудь хорошенькой мордашке. Признавайся, опять запал на какую горячую блондиночку?
Мэйр покладисто кивнул, с удовольствием наблюдая за вытянувшимся лицом приятеля. А что, «блондинка» и впрямь горячая. Ушибленная на всю голову, дикая, как десяток келпи, и наглая настолько, что любой некрос обзавидуется. Без щетины, грязи на щеках и в чистой одежде — красивая почти до неприличия. Не хуже любого столичного лорда, мнящего себя чистокровным имперцем в сотом поколении.
Ах да, он же и так без пяти минут лорд — Лейернхарт к тому же, чьё имя стараются не поминать всуе по сей день. Одних рассказов Фалько хватило, чтобы понять — если Себастьян и впрямь пошёл в высокородного папашу, Эрмегар ждут весёлые времена.
Правда, сначала стоит основательно подлечить ему голову. А значит, обо всей этой красоте без одежды придётся забыть — никто не отменял профессиональную этику, а вместе с ней ещё кучу неписанных правил любого приличного целителя.
Даже жаль. И вовсе дело не в любви с первого взгляда. Просто Мэйр, как и все остроухие, падок на всё красивое. А если оно ещё и уникальное…
— Мой мальчик вырос! — умильно восхитился Френсис, очевидно, восприняв молчание совершенно не так, как положено. Ну и пусть — зато отстанут со своими хахалями хотя бы на полчаса. — Ну давай, рассказывай, что там у тебя за психи в хозяйстве. Мы же умрём от любопытства!
— Ты некрос, тебя захочешь — хер убьёшь. Но я могу попробовать.
— Дейдра, ты слышала? Наш подменыш увиливает от ответа, — не унимался Френсис. — Мой вердикт — всё серьёзно, через месяц ждём свадебку.
— Главное, чтоб не некрос, — Дейдра меланхолично отхлебнула из своей кружки. — Меня пугают эти новомодные мезальянсы.
На последней фразе Мэйр не сдержался и совершенно неприлично рассмеялся, чудом не расплескав вино. Знала бы дорогая сестрица, что набивает в супруги любимому младшему братику необученного менталиста — лично побежала бы к коммандеру Макнейру, просватать своего непутёвого родственничка какому-нибудь перспективному некроманту. Ну или некромантке, Мэйр в этом плане непривередлив.
— Ну я-то не боевик, — резонно заметил он. — Стало быть, мне некросов обженивать дозволительно? Отлично. Эй, Френ, бежим в храм, пока разрешают!
— Нет уж, пакость из-под холма. Раньше надо было думать, а теперь не для тебя мама цветочек растила! — возвестил Френсис, манерно отставив руку со здоровенной кружкой эля. Да ещё и мизинчик оттопырил, зараза ехидная. — Однако у нас в некроотделе есть желающие…
— Вот ведь парочка придурков на мою голову, — вздохнула Дейдра и жестом подозвала подавальщицу. — Братец, тебе твою сладкую пакость повторить?
Мэйр открыл было рот, чтобы отказаться — с алкоголем у него никогда не ладилось, поэтому лучше не злоупотреблять, — но тут же оборвался на полуслове и стиснул в кулаке амулет ментальной связи.
«Подменыш, чеши в больничку, наш пиздец опять что-то натворил», — сообщил Фалько в свойственной ему изысканной манере. Оставалось лишь от души выругаться про себя, упрятать амулет обратно под ворот рубашки и спешно засобираться в сторону ближайшего портала.
— Что-то случилось? — обеспокоенно нахмурилась сестра. Мэйр неопределённо мотнул головой.
«Пиздец случился. Весьма симпатичный, но поди ж ты, наглухо ебанутый».
— Пациент… сложный, — выдал он уже на ходу. — Бежать надо. Увидимся ещё.
— Привет блондиночке, — понеслось ему саркастичное напутствие от Френсиса.
*
Нормальному человеку наверняка опостылело бы сидеть в камере уже на второй день. А то и вовсе на первый — сразу после того, как перед дверью объявились два соглядатая в алых мундирах.
«Охрана», — решил Себастьян.
Вопрос только, кого они охраняют — ценного пациента от неведомых врагов или врагов от него же?
«Интересненько», — выдал монстр, чем вызвал смешок.
Интерес интересом, а прибить бедняг ненароком не хотелось — Себастьян иллюзий относительно своего недолгого просветления не питал. Объявившегося к обеду лорда Фалько он пытался вразумить, на что тот эдак снисходительно улыбнулся, потрепал его по голове (монстр не иначе как упал в обморок от такого вероломства), всучил огромный пакет (с какими-то соленьями, вяленым мясом и яблоками) и был таков. Ни дать ни взять заботливый дядюшка.
Ещё раз глянув на стеклянную стену и решив, что вряд ли целый лорд-менталист отправит к нему двух ни в чём не повинных людей без какой-либо защиты, Себастьян махнул на охранников рукой. Пусть стоят. А у него вон — яблоки да копчёная телятина.
«Не камера, а дом отдыха», — чуть ли не счастливо заявил монстр. Ему, как и самому Себастьяну, из всех плюсов заключения больше всего понравилось обилие еды.
«И не говори».
А ещё были книги, которые на третий день принёс Мэйр. И непонятно как донёс — Себастьян только глянул на стопку тяжёлых фолиантов с мудрёными названиями, а спина и руки уже заныли. Хотя кто их знает, этих целителей — на попытку забрать стопку из изящных рук его удостоили вовсе не благодарностью. А впечатляющей тирадой, суть которой сводилась к одному — теория теорией, но никакой самодеятельности, и вообще «леди Рангрид не простит». Причём сказано это было таким тоном, что под «не-прощением» легко угадывалось «нам всем конец».
Кто такая эта загадочная леди, Себастьян спрашивать не стал. Воображение нарисовало грозную ведьму с развевающимися чёрными волосами, в плаще и почему-то с посохом, сверкающим молниями. Связываться с такой дамочкой категорически не хотелось. Потому Себастьян охотно покивал на все нравоучения, всё же отобрал книги и, в очередной раз полюбовавшись нечеловеческими глазами и острыми ушками, уткнулся в первый попавшийся талмуд.
«Магия есть чудо опаснейшее и последствия имеющее, а потому необходимо тщательно следить за её проявлениями и всячески контролировать, — гласили первые строчки. — Особо это важно для магов разума, чьё влияние может быть ужаснее любого другого колдовства».
Уж кто-кто, а Себастьян с подобным поспорить не мог. Но всё равно закатил глаза — автор книжонки, судя по всему, был как раз таки менталистом и предсказуемо полагал всех остальных магов заведомо слабее и бесполезнее. Ничего нового. Родерик тоже считал себя светочем магической науки, а остальных — недостойными бездарями. Не считая Себастьяна, пожалуй: во-первых, он менталист, а во-вторых, в глазах отчима был ходячим мешком с золотом.