«Кажется, им не нравится твоё “посмотрю”, — деловито сообщил монстр. — Спровадить их?»
«И сломать это? Нет уж».
«Зануда».
«Ага», — согласился Себастьян и решительно потянул за нить охранного заклинания.
— Зови лорда Фалько! — снова раздалось из-за двери. — И подменыша!
*
Чего только не напридумывал себе Мэйр, пока добирался от грёбаного кабака до иленгардской больницы. Картинки перед глазами вставали одна краше другой: и собственно сама больница, полная психов; и свихнувшиеся жители столицы, режущие друг другу глотки; и сам Себастьян, обращённый в прах расторопными некромантами во главе с Макнейром. Последнее отчего-то пугало больше всего, и природы этого страха он, как ни силился, так и не смог понять. Просто было ужасно представлять мёртвого Себастьяна, которому очень не повезло в жизни — и которому именитый целитель Макинтайр не смог помочь.
Поправка: не успел, легкомысленно решив, будто в четырёх стенах, под присмотром Фалько и после его, Мэйра, терапии, с Себастьяном уж точно ничего не случится.
«Целитель, мать твою, — выругался про себя Мэйр, толкая кованую калитку больничных ворот. — Что я прошляпил?»
— Уилл! — окликнул он маячившего у дверей больницы Фалько. Тот нервно притопывал и оглядывался по сторонам, видимо ожидая его. — Что случилось?
— В душе не ебу, подменыш, — отозвался Уилл и махнул рукой, мол, по пути поговорим.
Оно и правильно — оставлять без присмотра свихнувшегося (и явно что-то натворившего) мага точно не стоит.
— Со мной связался один из охранников, что я к нему приставил. Кажется, наш мальчик собирается сбежать: сломал защиту на двери, на требования остановиться не реагирует.
Мэйр коротко кивнул и прибавил шагу; почти бегом слетел вниз по узкой лестнице…
…и узрел охрану живой и здоровой. Двое громил в гвардейской форме сгрудились возле двери, не замечая прибывшего на их зов целителя, и с явным интересом глазели на дверь камеры.
— Ишь, — суфлёрским шёпотом выдал один, — ковыряется, сука. Упёртый какой.
Его напарник захихикал, а Мэйр зло сощурил глаза. Ковыряется, значит!
— У вас мозги есть?! — рявкнул он не своим голосом. Боевики шарахнулись от двери и вытянулись по струнке; один даже честь отдал, надувшись от важности. — Хоть одни на двоих! Вы на кой хер тут стоите?!
— Мы это… ну… мы…
— «…не годимся даже на то, чтобы стенку подпирать, уж куда там вырубить пацана», — хладнокровно закончил Мэйр. И, заслышав за спиной шаги, прибавил: — Уилл, охрану смени. Чтобы я этих двух кретинов здесь больше не видел.
И, не дожидаясь ответа, он снял запирающее заклинание. Лязгнул засов; дверь с грохотом распахнулась.
Представив взору Мэйра отнюдь не поехавшего берсерка или психа с раздвоением личности. А вполне себе живого и целёхонького Себастьяна, который мало того, что смел просто стоять и пялиться на них как ни в чем не бывало, но ещё и выглядел удивлённым и будто бы даже разочарованным.
— Вы рано, — заявил он, неохотно отступая от клятой двери. — Я что-то не то сделал?
Прежде, чем Мэйр вообще успел открыть рот, Себастьян вдруг нахмурился и, по-птичьи склонив голову на бок, поинтересовался:
— Кто тебя так разозлил? И… испугал?
Больше всего сейчас хотелось взять стопку тяжёлых книг и уронить на голову засранцу. Однако Мэйр сдержался и, прикрыв глаза, спросил чуть подрагивающим голосом:
— Радость моя, тебе о чём-нибудь говорят слова «цепная реакция»? «Нестабильная матрица», «число выходных каналов»?
— Н-ну…
— Что, нет? Хорошо, давай попроще, — он выдохнул и судорожно сцепил руки в замок, силясь усмирить живую сталь — та хлестала наружу вместе с праведным гневом, расчерчивая на коже мудрёные узоры и норовя выпустить шипы. — Скажем, «взлететь на воздух», «дымящийся котлован», не знаю… «блядская гора трупов»!
— Да что ты сразу… я же просто посмотреть хотел! — возмутился Себастьян. — А вовсе даже не…
Когда Мэйр вскинул на него полный бешенства взгляд, он осёкся и, кротко потупив взгляд, непривычно робким тоном сообщил:
— У тебя… э-э… иголочки. Вот здесь, — и указал на свой лоб, а затем с любопытством уточнил: — А все эльфы такое умеют?
Кто бы знал почему, но для Мэйра это стало последней каплей. Схватив первое, что попалось под руку (к счастью, то была подушка), он принялся под гнусные смешки лорда Фалько охаживать его горе-племянничка, попутно рыча что-то в духе: «Уебу нахрен, погань ты белобрысая!»
И наверняка уебал бы, не будь Себастьян, во-первых, сильнее физически, и во-вторых, несносным мудаком, которому явно пришла в голову какая-то навязчивая идея. Стойко стерпев побои и дождавшись, пока Мэйр остановится, чтобы перевести дух, он выдернул злосчастную подушку из его рук. Отбросил её куда-то в сторону, чтобы в следующий момент обхватить запястья, мимолётно коснуться губами пальцев и потянуть к столу, с разложенными на нём книгами и листками.
Он ткнул в один из них:
— Как это узнать?
На листке корявым полудетским почерком было выведено: «Выяснить предельный уровень магического резерва».
Мэйр не спешил отвечать — как же, разбежался, лететь разрешите! Он всё ещё кипел от злости, да к тому же был обескуражен внезапными домогательствами — и собственной на то реакцией. Другой его пациент, архимаг Нэльтан, за такие фокусы едва не лишился зубов — Мэйр не терпел, когда его трогали всякие малознакомые типы, — а этот жив и цел… да и домогаться мог бы поактивнее, а то как-то не очень убедительно…
Бездна, о чём он вообще думает? Этот поганец и так уже обнаглел, не хватало ещё подкинуть ему эдакие затейливые мыслишки!
«Пакость из-под холма, — процитировал Мэйр заразу Френсиса, — ты скоро четвёртый десяток разменяешь, а всё никак не признаешь очевидное… Нельзя тебе пить, вот совсем!»
Нельзя, видят боги и богини. Один бокал слабенького вина — а он уже отлупил подушкой пациента (хоть тот и заслужил) и теперь стоит как идиот, полыхает физиономией и дурацкими ушами. Больше от ярости, чем от смущения, но…
«Но пациента следует осадить, — твёрдо решил Мэйр. — Иначе в следующий раз он таки подорвёт лечебницу».
С этой мыслью он отошёл к кровати и опустился на краешек; скрестил руки на груди и демонстративно уставился перед собой. Пусть Фалько просвещает новообретённого родственничка по поводу замеров резерва и прочей чушатины.
— Сразу видно, сынок Лейернхарта, — усмехнулся Уилл, пройдя к столу. — Подменыша довести — это надо обладать незаурядным талантом. Он у нас, между прочим, незлобливый; для тёмного так вообще добрейшее существо!
«Добрейшее существо» нахохлилось пуще прежнего, хотя держать лицо было сложно. Мэйр намеренно выплеснул наружу свои эмоции — гнев, расстройство, обиду, целую уйму неодобрения, — а в ответ получил ожидаемую волну стыда, сожаления и ещё непонимания. И уже готов был простить «погани белобрысой» всё на свете…
Нельзя. Непрофессионально. Нет. Терапия идёт пациенту впрок, только если тот правильно мотивирован.
— Ну, неслух, что у тебя тут? — Фалько шустро сцапал листок со стола. — А, ясно. Замер резерва обычно делают в академии. Там много всякого оборудования нужно, и ради тебя его никто сюда не потащит. Так что когда вылечишься… И нет, ты точно не вылечишься, если будешь ковыряться в плетениях архимагов. Мэйр правильно разозлился: вот ты не туда нить повёл, не там сковырнул — и таки да, дымящийся котлован. — Ответом ему был тяжёлый вздох. — То-то же. А ты что думал, там для красоты столько всего наверчено? Зачем вообще к двери полез? Обратно в леса захотелось?
Себастьян, чтоб его макнейровские вампиры до самой Шафри гнали, отвечать дорогому дядюшке не торопился. Краем глаза Мэйр заметил, как тот нахмурился, поджал губы и сложил руки на груди.
— Прости, я не хотел тебя… — он вдруг запнулся, не то подбирая нужное слово, не то раздумывая, за что именно извиняться, — расстраивать. Со мной бы ничего не случилось. Я сломал бы её. Если бы захотел. А я хотел просто посмотреть.
Ещё немного, и Мэйр бы не выдержал — его так и подмывало обернуться, посмотреть гадёнышу в глаза и высказать всё, что он думает о его умственных способностях. Посмотреть он хотел, видите ли!