То, что он в волшебном лесу, Себастьян почувствовал, стоило только ступить под сень высоких старых деревьев, раскинувших кроны высоко над землёй. Он словно… живой. Единый организм, по которому растекается магия. Себастьян невольно оглянулся — стоило только сделать шаг, возникло ощущение, будто за спиной закрывается невидимая дверь. Неправда, конечно — никакой двери нет и не было.
Тропинка всё петляла среди желтеющей травы, кустов орешника и упавших веток. Он с трудом подавил желание выхватить стрелу из колчана и наложить её на звонкую тетиву. Всё-таки не у себя в лесу, лишённом всякого волшебства, странных существ и плотоядного дерева, о котором Себастьян наслышан в самых жутких и красочных подробностях. Ощущение чьего-то незримого присутствия холодит кожу, хотя уж трусостью он точно не страдает. Безрассудством и завышенным самомнением — это да. Но не трусостью.
— Ладно, — он примирительно поднял руки вверх, показывая, что не собирается стрелять без разбору в первый попавшийся пень. — Я собрался прогуляться. И настрелять дичи на ужин, если можно.
«Отлично, я теперь ещё и с деревьями разговариваю».
Деревья, впрочем, кажутся куда более надёжными собеседниками, чем свой же разум. Они-то умные, не оставляли своего эльфа с гадким некромантишкой — стоят себе и стоят, куда им деваться?
— Можно, можно, — послышался сбоку переливчатый детский голосок. Себастьян дёрнулся, резко развернулся и всё же выхватил стрелу. Тетива натянулась, легонько звякнула. Среди деревьев мелькнули кудрявые рыжие волосы, украшенные венком из листьев и осенних цветов, наверняка последних в этом году.
«Дети?»
Себастьян шагнул было в ту же сторону. Но остановился — откуда бы в лесу взяться детям? Только в виде нечисти, следовать за которой — последнее дело. Он наугад выпустил немного силы и услышал в ответ только шелест листьев, шум ветра и звук, похожий на звон колокольчиков. Точно не дети.
— Какой страшный!
— Жуть!
Неведомые существа рассмеялись, будто удачной шутке, спрятались за деревьями.
— Не пугай нас!
— Вряд ли я вас напугал, — проворчал Себастьян, опуская лук.
— Напугал! Напугал!
— Всё Мэйраэну-фэ расскажем! Всё-всё! Бойся!..
— Бойся! Бойся!
Под звонкий смех они исчезли так же неожиданно, как появились. А вот дорогу и ответ не подсказали.
— Сам разберусь, — буркнул Себастьян, глянул на тропку — всё ещё здесь, вьётся между деревьями, уводит в самую чащу. И ведь наверняка рассчитана на доверчивого путника.
Он поднял голову — солнце потихоньку клонится к западу. Ровно туда, откуда тянет магией, жутковатой и очень густой. Будто жидкое золото, она расползается по лесу, зовёт за собой. И звучит в голове — насмешливым, хрипловатым голосом. Не настоящим, скорее мозг так обрабатывает информацию, слишком сложную для обычного человека, которому не приходилось болтать с зачарованными деревьями всю юность. Или всю жизнь — Себастьян не спрашивал, когда именно Мэйр стал лучшим другом невиданных существ, населяющих это место.
Неметон. Откуда-то Себастьян понял это. Ощутил, что именно там, на западе, где холм стремится в небо, растёт то самое великое древо, готовое уничтожить всякого, кто покусится на лесные сокровища.
Он скользнул влево, уходя с тропинки. Так привычнее и правильнее — ступать по мягкой траве, укрытой опавшими листьями. Пока немногочисленными, вперемешку с веточками и перегнившей уже прошлогодней листвой. Главное — смотреть себе под ноги, привыкая заново. Это не Недволльский лес, где ему был знаком каждый камень и каждое воронье гнездо. Тут по-другому, но как-то более… правильно.
— Только не сожри меня раньше, чем я дойду до тебя, — попросил он.
Показалось или в голове и впрямь прозвучал смешок?
Спиной Себастьян чувствовал, что за ним следят. Неотрывно и явно недобро. Не нужно быть менталистом даже. Достаточно пожить в лесу хотя бы пару лет, чтобы отличать ощущения и доверять своей интуиции. Сейчас она не вопит об опасности ежесекундно. Но предупреждает, что чужаку здесь не место. Позволяют бродить, перепрыгивая с корня на корень, но и только.
А может, это тоже был Неметон — кто их знает, этих хранителей Западных земель?
Неметон оказался прекрасен. Насколько вообще прекрасным может быть дерево, обхватить которое не под силу и десятку человек. Всерьёз захотелось поклониться и, словно нашкодившему ученику младшей школы, покорно попросить прощения. За что, Себастьян не знал точно. Наверно, за свой визит и за наглость, с которой он посмел бродить по чужому — это ясно как никогда — лесу.
— Нас не познакомили, — проговорил Себастьян, задрав голову — крона уходила высоко в небо, скрывая его. — Я парень Мэйра.
Его окутало незримым, но вполне осязаемым маревом чужих эмоций — скептицизм, насмешка, откровенно фальшивое изумление.
— Потрясающе, — пробурчал он, сложив руки на груди, — даже грёбаное дерево надо мной ржёт.
Непонятно только, над чем именно. Хотя, причин достаточно. Начиная с совершенно дурного побега от проблемы по имени «Френсис» (и дурацких картиночек в его безмозглой голове) и заканчивая собственно болтовнёй с тупой деревяшкой.
По лицу вдруг хлестнуло веткой. Не до крови, но больно, заставив устыдиться. Дерево или нет, но оно разумное. И старше Себастьяна в бессчётное количество раз.
— Прошу прощения, — извинился он, не особо стараясь быть искренним. Глянул вниз — по земле стелился огромный корень, высотой доходящий почти до колена. Тёмный, кое-где покрытый ярко-зелёным мхом. — Я присяду, можно?
Неметон если и удивился подобной наглости, то комментировать своими образами-картинками не стал. Но снова будто бы хмыкнул. Убивать вроде не собирался, от любопытства или просто из интереса к назойливому человечку. Себастьян сел, вытянув ноги, а потом и вовсе перекинул одну через шершавое дерево и улёгся на нем, подложив руки под голову.
На этот раз опалило изумлением и даже чуточку возмущением.
«И как ты до сих пор жив?» — безошибочно читалось в шуме кроны. Никакие слова не требовались, чтобы распознать это.
Как будто Себастьян знал.
— Спасибо, — проговорил он, прикрывая глаза.
Тишина — густая, словно вокруг не воздух, а толща воды, — накрыла, убирая остатки нервозности. Пожалуй, стоило прийти сюда раньше, когда сила сводила с ума, нашёптывая на ухо всякие гадости и сбивая с мыслей. Или не стоило — кто знает, как повёл бы себя Неметон, к которому вдруг притащился поехавший псих с бешеной магией.
Было… сонно. Тихий шелест листьев убаюкивал, и казалось, что здесь, под Неметоном, куда теплее, чем должно быть в осеннюю пору. Или так оно и есть — разбираться ещё и в этом Себастьян не собирался. Ему хватало над чем ломать голову.
Например, над стеной внутри своей головы. Себастьян уже по привычке нарисовал в воображении «крепость». Окна, двери, чёрный камень, вязь заклинаний Фалько напополам с теми, что он сотворил в первый раз. Они всё ещё казались ужасно сложными, но за последние пару дней Себастьян немного разобрался в переплетениях нитей и символов; понял, откуда надо начинать, чтобы не шибануло отдачей, как в прошлый раз. Он мысленно примерился к одному из окон, маленькому, больше похожему на бойницу в старой крепости, и накинул слой поверх первого, выведенного ещё Фалько. Одна из нитей натянулась, зазвенела в голове, но выдержала. Себастьян спешно исправил узор, непослушный и слишком сложный, но в итоге лёгший удачно, хоть и отожравший изрядную долю резерва. Кровь носом всё же пошла — это он почувствовал сразу, как только вернулся в реальный мир. Сел, нервно утираясь рукавом, и сделал несколько глубоких вдохов, впуская в лёгкие лесной воздух.
Ну хоть в обморок не свалился, уже хорошо.
По лицу снова хлестнула ветка — на это раз больнее, оставляя ссадину.