— Что именно? — уточнил мужчина, улыбаясь так благостно, что сразу стало очевидно — он прекрасно понимает, о чём речь. Всё же Себастьян, озадаченно хмурясь, пояснил:
— Вас… я не слышу. Почему?
— Ты меня не слышишь, потому что я маг-менталист — такой же, как и ты, — и способен защититься от любого ментального воздействия. А вот ты, к сожалению, не способен это воздействие контролировать. И это не твоя вина, — заверили его. — Изначально никто не способен. Этому учатся многие годы, а тебя не учили вообще ничему. Или я ошибаюсь? — взгляд мужчины сделался неприятно-пронзительным, словно он в чём-то подозревал их… то есть, конечно, одного Себастьяна. Монстра этот маг-менталист, несмотря на свою многомудрую физиономию, явно в упор не замечал.
А зря. Потому что он его как раз заметил. И очень хотел проверить, так ли хорош этот маг, как о себе мнит.
— Кое-чему научили, — вкрадчиво отозвался монстр, прежде чем Себастьян смог его остановить. — Хотите проверить?
Мужчина издевательски вскинул брови, такие же белесые, как явно наспех зализанная шевелюра.
— Дитя моё, я ведь старше втрое, а то и вчетверо, — надо же, а с виду можно дать лет сорок, и то с натяжкой, — и цыплятки вроде тебя мне годятся лишь на завтрак, обед и ужин. Не надо дёргаться; прибью махом, ты и не заметишь.
Себастьян видел — или нет, скорее ощущал, — как монстр зло сощурился и принялся хищно раздувать ноздри, достаточно безумный, чтобы проверить, кто кого прибьёт.
«Вечно ты не туда смотришь, олух!» — прошипели в самое ухо. (Ну… нет конечно, ведь у них с кровожадным засранцем на двоих одно тело и одна же пара ушей.) Себастьян виновато моргнул — он и впрямь просмотрел, как манерный белобрысый трепач вторгся в его сознание.
«Ты тут лишний», — уже не ему, а чужаку в его голове.
Сила затопила его полностью — густая, тёмная, душная, и даже те крохи человечности, которые есть в самом Себастьяне, отсутствуют в ней напрочь. Незнакомо ей понимание, а такие эмоции, как удивление и недоумение, вовсе чужды. А в незнакомце сейчас царят именно они. Ну и злость, конечно же. Кому понравится, когда на тебя нападает какой-то сумасшедший?
— Прекрати! — закричал Себастьян. То ли про себя, то ли вслух — он не был уверен.
Куда там — монстру нравится то, что он делает. Причинять боль, ломать чужое сознание и волю… И даже то, что сейчас у него это не слишком получается, не волновало.
Лучше умереть, чем быть ничтожеством. Кажется, так Родерик говорил… Пафосный мудак.
— Послушай… послушай! — белобрысый маг (тоже мудак, но уже не такой пафосный) уже почти орал, однако голос его доносился как сквозь толщу воды. — Послушай меня… мы могли убить тебя ещё там, в лесу. Легче лёгкого! Но не убили. Я не наврежу тебе; я помочь хочу!
Куда там — монстр чувствовал исходящую от мага злость, Себастьян же не верил ни единому слову. Хотел бы, но слишком хорошо знал, чем это кончается. Он проваливался во тьму своих воспоминаний, в жажду смерти и крови. Всё, что он мог сказать, прежде чем утонуть во всем этом, — короткое «я не могу».
Кажется, наручники с его запястий всё же сдёрнули, волос коснулась тяжёлая рука. После чего, наконец, наступила тишина.
========== Глава 2 ==========
Как и всегда, он ожидал у себя в кабинете, в закрытой от посетителей части дворца: с иголочки одетый и безукоризненно причёсанный мужчина туманных лет, с неизменными щеголеватыми усиками и бородой клинышком — что давно вышло из моды и косвенно выдавало истинный возраст молодого, приятного, невыразительного лица.
— Опаздываешь, Мэйраэн, — медленно проговорил лорд-канцлер, расплывшись в этой своей благостной улыбочке, за которой частенько следуют неприятности на многострадальную голову одного подменыша.
— Не опаздываю, а задерживаюсь. — Мэйр давно усвоил, что с магами нужно держаться уверенно, фамильярно и даже нагло — кто бы знал почему, но вежливость они принимают за слабость. И всё же он до сих пор чувствовал себя некомфортно, общаясь в подобной манере с кем-либо. Родители, люди бесхитростные и порядочные, учили его быть вежливым со всеми и уважать старших. — Ну, Арлен, что тебе занадобилось на сей раз? Только не говори, что развлекать очередную даму в тягости: отказываться я буду долго и громко.
— Не будешь, — флегматично возразил Дорих, поднимаясь из-за стола. — Нет, дам в тягости на твою долю уже хватило. Считай, что я позабавился вдосталь и решил занять тебя чем-то действительно важным. Идём.
— Что, и даже чаю не попьём?
— Позже, деточка. Наше дело не терпит отлагательств.
«Деточка» сердито фыркнул, но смолчал и послушно зашагал следом.
Порталом они перенеслись во внутренний двор первой городской лечебницы. Мэйр здешнюю обстановку хорошо знал, всё-таки два года отработал, пока на магистра учился. И не сказать, что был рад сюда вернуться: место шумное и бестолковое, как и все подобные учреждения. Узким специалистом в частной синтарийской лечебнице работать не в пример спокойнее.
Дорих утащил его во второй корпус, повёл какими-то неприметными коридорами, и в итоге они оказались в тесном полуподвальном помещении, где на хлипком стульчике восседал расфранчённый почище лорда-канцлера здоровенный мужик. То был Вилмар Фалько, сильнейший менталист в Империи и по совместительству верный цепной пёс лорда-канцлера. Точнее, двух канцлеров: Фалько был чуть не вдвое старше Дориха и наверх выбился ещё под началом его предшественника — грозного лорда Эдриана Лейернхарта. В кулуарах до сих пор с придыханием заливались о великих деяниях «лорда-паука»; Дорих не пользовался и тенью его симпатии.
«Лорд-паук был жуткий педант и редчайший мудак, но при всём при том бессребреник и отличный управленец, — помнится, говорил как-то коммандер Ларссон, супруг одной из самых сложных его пациенток. — А этот императорский прихвостень — ну чисто уж на сковородке, вертлявый и хитрожопый — я б такому и захудалую деревеньку не доверил, куда Империю-то!»
— Как поживаешь, подменыш? — только и спросил Уилл, продолжая глубокомысленно глазеть на прозрачную перегородку — точнее, на то, что за ней.
— Лучше всех, ваше благородие, — едко уведомил Мэйр и тоже решил поглядеть, кого это законопатили в изолятор с пятиуровневой защитой.
За перегородкой обнаружился парень лет двадцати… хотя внешность магов обманчива — «благородию» уже под сотню, а на вид не дашь и сорока. Симпатичный, светловолосый и худощавый. Не тощий, просто поджарый и жилистый; явно может двинуть по морде не хуже, чем какой-нибудь качок из боевого отдела. На руках без единой защитной татуировки красовались массивные антимагические наручники — похоже, парень успел здорово отличиться, если на него повесили такой подарочек.
— Ого, — Мэйр насмешливо присвистнул, — Уилл, это твой, что ли? Похож! А жена-то в курсе?
Жена лорда Фалько могла нанести радость и причинить счастье похлеще, чем взвод спецназа в полной боевой готовности. Неудивительно, что беднягу так перекосило.
— Побойтесь богов, злые люди! — воскликнул он. — У меня четверо детей, куда тут ещё бастарда?
— Ну так чего только не бывает! — откликнулся лорд-канцлер с самым невинным видом. — С лица вроде похож, это и Мэйраэн заметил… белобрысый, опять же, как оба твоих законных сынка. А если вспомнить, как он уложил треть боевого взвода, не шевельнув и пальцем, тогда ты уже точно от родства не открестишься. Ах, бедная Рангрид!
— Бедная Рангрид? — недоверчиво переспросил Уилл и в избытке чувств подскочил на месте, едва не свалив стул. — Бедный я! Будь это мой пацан, разумеется, а он не мой.
— Ты уверен?
— Да, Арлен, чтоб тебя, я уверен!
— Довольно, милорды, флиртовать будете потом, — призвал их к порядку Мэйр. — Что толком произошло и каким местом тут замешан я?
— О, это крайне занимательная история, — начал Уилл, кротко потупив взор и сложив руки на груди. — Наш юный друг — менталист, прошлой ночью явившийся под стены гарнизона в Заозёрье. Охранка на стенах выла громче, чем на незабвенного лича, а уложить его смог только явившийся спецназ, половине которого до конца жизни придётся пить сонное зелье. Что касается гарнизона, тем уже ничего пить не придётся — это невесть откуда взявшееся юное дарование за считанные минуты угробило дюжину толковых бойцов. Внутримозговое кровоизлияние… естественно, до встречи с мальчишкой все были абсолютно здоровы.