Чувство, необычайно жуткое и страшное. Присутствие кого-то настолько постороннего и чуждого этому лесу, что даже магию сдержать не удалось. Она прокатилась по телу обжигающей волной, забурлила внутри, стремясь вырваться наружу.
— Эй, человек… — услышал он за спиной голос Лира, спрыгнувшего на пол.
Но обернуться к нему уже не смог, как и выслушать его. На деревянных ногах, не ощущая собственного тела, Себастьян спустился по лестнице, надеясь, что ошибается.
Что спит, впервые за долгое время утонув в своём кошмаре.
Что открытая дверь, за которой он видит этот самый кошмар, на самом деле не существует.
— Ну здравствуй, сын.
*
— Ты.
Короткое слово — всё, что смог выдавить Себастьян, рассмотрев того, кого считал мёртвым вот уже десять лет. Он не поверил глазам, но вот ощущения, увы, врать не могут — он знает это чувство безотчётного страха вперемешку с гневом; помнит, как много лет назад магия точно так же рвалась наружу. Одни боги знают, как ему удалось усмирить внутреннего монстра. Сам Себастьян не знал, но держался, безотчётно сжимая в руке амулет связи.
Надо вызвать Мэйра, Уилла, Кая или хотя бы Френсиса. Да хоть кого-нибудь, кто смог бы сказать ему, что этого видения на самом деле нет.
Нет, нет!
— Я вижу, ты в замешательстве, — проговорил Родерик Траун. Постаревший, но выглядящий не в пример свежее, чем до́лжно мертвецу.
Настоящий, живой и даже здоровый, с поблёскивающим на груди защитным амулетом, благодаря которому Себастьян не мог на него воздействовать. Отрицать бесполезно — сумасшествие отступило слишком давно, чтобы не верить своим глазам.
— Я не в замешательстве, — наконец отозвался он. — Я в гневе. А ты знаешь, какова цена моего гнева.
— Смерть моей дочери, — кивнул Родерик. И хоть Себастьян не слышал ни его мыслей, ни отголоска эмоций, но кожей ощущал, что особой печали отчим не испытывает.
— Твоя смерть, — выплюнул он.
— Как видишь, с выводами ты поспешил, мой мальчик.
О да, это очевидно. Как и то, что Родерик пришёл не просто так. Тот, кому положено быть мёртвым; тот, кто прекрасно знает, на что способен Себастьян, никогда бы не пожелал встретиться с ним. Но Родерик защитился, пришёл и сейчас играет с ним в одну ему известную игру. Себастьян не знает правил, но проигрывать не собирается. Он сильнее сжал амулет, пытаясь мысленно позвать Уилла. Его сил должно хватить на то, чтобы сделать это беззвучно. Должно же?..
— На твоём месте я бы не стал этого делать, — протянул Родерик тем самым укоризненно-назидательным тоном, каким выговаривал маленькому Себастьяну за проделки. — И вообще снял бы амулетик от греха подальше. Я ведь могу расстроиться и уйти в любой момент, чего ты — поверь! — не захочешь. Ведь у меня есть кое-что очень нужное тебе.
— Твоя жалкая жизнь? — Себастьян зло оскалился.
Родерик с театральной медлительностью покачал головой и швырнул что-то ему под ноги, прямо в кучку тающего снега.
— Твой шлюшонок.
Себастьян медленно перевёл взгляд вниз. Он догадывался, что увидит, но не желал верить. Надеялся, что Родерик — как и всегда — лжёт и манипулирует им.
В снегу поблёскивал лиловый кристалл неправильной формы, оправленный в серебро и знакомый до боли. Кристалл Мэйра, который тот снимал разве что перед сном.
Себастьян медленно потянул с шеи амулет связи. Бросил его под ноги Родерика, словно в ответ. И правильно, нечего Уиллу и всем остальным тут делать — это его битва. Она была его ещё десять лет назад, и тогда, как он думал, он её выиграл.
Злость поднималась изнутри волнами, магия бурлила в крови, призывая разорвать, раскроить череп, распотрошить мозги, вытащить все мысли до единой. Родерик не заслуживает милосердия, ни при каких условиях.
— Где он?
— Я, по-твоему, пришёл, чтобы сообщить тебе это? — делано изумился Родерик, приблизившись ещё на несколько шагов. Он словно не боялся ни Себастьяна, ни жуткого зачарованного леса, в который имел наглость явиться. — Итак, твой полукровка у меня. Миленький мальчик, а какой самонадеянный! Не существует такого фейри, с которым нельзя совладать, имея должное количество железа… Мне нет нужды его убивать, поэтому я благородно даю тебе выбор, Себастьян. Ты можешь пойти со мной — или можешь дать ему умереть.
Себастьян закрыл глаза. Он едва мог дышать. И хотел убить мерзавца прямо здесь и сейчас, увидеть, как вытекает кровь из этого тела. Хотел настолько, что сжал руки в кулаки, сосредотачивая в них свою магию, и был готов выпустить её всю — ни один амулет не помог бы Родерику.
Хотел. Но остановился в последний момент.
Точнее, его остановили.
— Нет! Не-ет! — заорал откуда-то сбоку знакомо-незнакомый голос, а левую ногу больно сдавило. — Нет, Себастьян! Не смей его трогать!
Себастьян покосился вниз, на толстый корень, разворотивший почву под ногами и теперь обвивающий лодыжку. Изумлённо вздёрнул брови и повернулся туда, откуда донёсся голос. И увидел эльфа… да тьфу же. Фейри. Добрых семи футов роста, с чернильными волосами до пят, с нелепыми длиннющими ушами и лицом белым как простыня, фейри глядел прямо на него и зло полыхал огромными зеленущими глазами.
— Ты кто, блядь, такой?
— Я ваш кот, идиотина, — огрызнулся фейри, приближаясь к нему. Подол старомодной чёрной мантии волочился по мокрой земле, но неведомо как оставался сухим. — Мерзкий человечишка похитил хранителя, и мы не знаем, где Мэйр. Пока всё так, человечишка неприкасаем. Попытаешься убить его — Неметон убьёт тебя.
Родерик, не без удивления наблюдавший их трогательное общение, ухмыльнулся. Да только Себастьяну и самому впору ухмыляться — он услышал главное. Пока — только пока — их бешеный лес готов терпеть похитителя! До тех пор, пока они не узнают, где Мэйр.
— Я понял, кошак. Я пойду.
Корень отпустил ногу тут же, и Себастьян шагнул к Родерику, не без удовольствия отметив, как тот дёрнулся. Он держал лицо, умел держать, но всё равно боялся.
— Один вопрос. Как ты выжил?
— Серьёзно? Тебя сейчас волнует это? Неужели даже не спросишь, зачем я отнял у тебя новую любимую игрушку?
Себастьян покачал головой.
— А какая разница? Быть может, ты всё ещё хочешь получить за меня деньги. Быть может, отомстить за смерть Сэры… Нет, для этого нужно иметь благородство, которого у тебя никогда не было! Так что… как, Родерик?
— Себастьян, я ведь тоже менталист. Пусть и не чета всяким там Лейернхартам, — лицо отчима на пару мгновений дрогнуло, окрасилось злобой и завистью, — но было несложно заставить тебя увидеть то, что ты сам желал увидеть. Не обязательно быть сильным, если ты умён и знаешь устройство человеческого разума!.. Я дождался, пока ты уйдёшь, и выбрался из горящего дома. Не скажу, что это было легко, но мне удалось, — Родерик помолчал немного, погруженный в воспоминания. — Я был уверен, что ты выживешь. Мрази вроде тебя вообще живучие, даже твоего папашу убила нелепая случайность — он наложил свои жадные лапы на филактерию лича, и та выпила его досуха… В общем, я ждал. Я ведь знал, что однажды непременно услышу о тебе. И я услышал.
— Ну и что дальше-то? Давай уж, рассказывай до конца свою сказочку.
— Вот как был ты наглым ублюдком, так и остался, — процедил Родерик, смерив его полным ненависти взглядом. — Все мои беды от тебя! Во что превратилась моя жизнь с тех самых пор, как у твоей потаскухи-мамаши начал расти живот? Я стал нянькой для неё и для лейернхартского бастарда, регистрировал магов в какой-то богами забытой дыре. Я не хотел, но разве можно было отказать лорду-пауку? Одна лишь Сэра была лучиком света в этом болоте… но и её ты отнял. Ты всё у меня отнял! — завопил он вдруг, нелепо вытаращив глаза. Хотя и до этого было понятно, что после бурной ночки в Сером Доле у Родерика Трауна здорово поехала крыша. — Десять лет я был вынужден не снимая носить личину, скрываться под самым носом лорда-канцлера и его цепного пса, и всё это в надежде, что смогу с тобой поквитаться. Я знал, что услышу о тебе… я знал… я услышал… Жаль, эта трусливая старуха Хельта отказалась с тобой связываться. Даже убийц она к тебе посылала для развлечения, просто чтобы посмотреть, что будет. А как получила голову в мешке, так сразу вышвырнула меня за порог и сказала разбираться с хранителем Неметона самому.