Изучив ранки, оставленные дьяволом, я обнаружил, что эта скотина занесла на своих когтях туда грязь. Её я извлёк волей, после чего прижёг углубления сотворённым огнём.
Болело жутко, но об этом я догадывался лишь по стенаниям Нани.
Закончив с обработкой ран, я поднялся в небо, выстроив шаткую воздушную лестницу. На это ушла прорва сил, ибо пространство тут вело себя далеко не так уступчиво, как на Мундосе или Земле, но мне хватило. Я приметил выход из долины на востоке, зубчатый оскал гор к северу и свинцовый блеск тонкой речной нити на западном направлении. Туда-то я и решил отправиться, смекнув, что Лютиэна не захочет пить из здешних лесных родников.
А уж её-то чутье должно было вывести туда, куда она пожелает.
Я спустился и, переждав краткую вспышку боли в демонической сущности, бодро зашагал вперёд. На ногу, которая то и дело стремилась подвернуться, я внимания не обращал. До чего всё-таки эльфы хрупкие!
На ближайшее будущее план действий был определён.
Найти сестру и фею.
Выбраться из этого мерзкого, трупного мира, который, как я подозревал, земными чернокнижниками считался Запредельем или его частью.
И вернуться на Землю, чтобы помешать планам Карнивана.
Я ведь не забыл о том, что этот жалкий, никчёмный имп и затеял заварушку, из-за которой я оказался здесь и претерпел кучу неудобств.
А впрочем, Карниван мог и не появляться на Земле. Туда стоит вернуться, после того как я разыщу его и развоплощу. Вот так будет правильнее, да.
Хотя логика подсказывала, что не просто так войска налфишей и неизвестно кого ещё попёрлись на Землю. Кого подчинил Карниван, чтобы начать войну планетарных масштабов? Ничего, вот найду его и как следует расспрошу. Так расспрошу, что от него даже клочка фиолетового дыма не останется.
Планы грядущей мести помогали коротать время. Их сладость почти заставляла забыть о невыносимом хрусте мёртвой травы под ногами.
И если кто-нибудь скажет, что я должен был идти тихо, не издавая ни звука, потому что владел телом эльфа и находился в лесу…
Во-первых, забрать эльфийскую тушку не равно обучиться всем её трюкам. А во-вторых, любой порядочный Маат’Лаэде от такого леса забился бы в припадке и, конечно, никакой конспиративности бы не соблюдал.
В теории я мог бы погасить звуки волей, однако это было не так-то просто реализовать — требовался постоянный контроль над воздухом. А я приберегал силы, здраво рассудив, что пополнить их мне долго ещё не получится.
И только когда на меня набросился со спины первый дьявол-абориген, я сообразил, что мой недолгий полёт мог привлечь нежеланных гостей.
Бросившись на землю и откатившись подальше от прыгуна, я вскочил на ноги и оценил расклад.
Меня брали в клещи три урода, чьи морды смахивали на потёкшие восковые маски. У одного даже вывалился глаз из глазницы.
Кожу после близкого знакомства с травяным прахом щипало всё сильнее. В голове возникло противное зудящее чувство — щекотка с внутренней стороны черепа. Отравление? Я от всей души понадеялся, что это не оно.
И словно в ответ на моё затруднительное положение, зашевелился паразит. Мысленно я прикоснулся к его щупальцам — и вновь поразился тому, с какой лёгкостью, с какой готовностью он потянулся ко мне.
Ломаными скачками демоны кинулись ко мне; я отступил на шаг, глубоко вдохнул, подавив порыв закашляться, и…
И разрубил назойливых уродов тонкой полосой света, возникшей передо мной.
В отличие от воли, божественное проявление Иешуа не испытывало никаких затруднений. Более того, в осколке на краткий миг пробудилось ликование, когда твари подохли.
То есть канал между мной и земным богом сохранился. Он изрядно сузился, это я ощущал, но не исчез.
И раз уж призрак ангела проявлял необычный энтузиазм, убивая дьяволов, я не видел причин мешать ему.
Пока это играет на руку мне.
А ведь как назвал меня четырёхглавый посланник Иешуа, заявившись ко мне в зеркало?
Я прикрыл глаза (не только потому, что они заслезились из-за вони уродов), напрягая память. И пришёл образ.
— ДА ВОПЛОТИТСЯ В ТЕБЕ ЕДИНСТВО НАЧАЛ, ВЕРНЫЙ ГЕРОЛЬД. НЕСИ ЗНАМЯ СЛАВЫ В ПЕРВЫХ РЯДАХ ЗАЩИТНИКОВ.
Меня будто молнией пронзило.
Каких ещё защитников? То, что Иешуа назначил меня своим герольдом в одностороннем порядке, вполне билось с естественным желанием богов подчинять всех кого ни попадя. Но кого и от кого я обязан был защищать, по его задумке?
Положим, этот… Зевулон не солгал, когда сказал, будто энергия от использования и уничтожения тряпицы с кровью бога проделала брешь в реальности Земли. Положим, Иешуа знал об этом и подсуетился заранее — ну конечно, чтобы я да в первых рядах отстаивал его планетку.
Но мы-то с Карниваном должны были попасть на Землю одновременно. Он не был способен за столь короткий срок направить орды дьяволов из Запределья на завоевание Земли.
Если только он не открыл портал с Земли в Запределье и не подчинил там кого-то очень важного.
Но и тогда он не успел бы спланировать всё вовремя.
Жаль, что я не расспросил Сазевула, когда была такая возможность. В свете последних событий я сильно сомневался, что эта гончая действительно намеревалась воспользоваться артефактом, чтобы вернуться в Эфирий.
Хотя в планы Сазевула точно не входило быть обезглавленным Ольгой.
Я шёл, погрузившись в свои мысли.
Начать следовало с основ. Что представляло собой Запределье, в котором я оказался? Земля располагалась в другом измерении относительно Мундоса и Эфирия. Ничто не мешало существовать и другим вселенным, похожим на известные мне или… я повертел головой, разглядывая удручающий пейзаж… кардинально отличающиеся.
Оставалось понять, какова связь между Запредельем и Землёй. Земля и Мундос — это материальные планы. Запределье тоже носило несомненно материалистический характер, в отличие от переменчивого волеизъявления, коим являлся Эфирий.
Но ограничивалось ли Запределье местом, куда я попал? Почему бы не существовать множеству независимых измерений, которые невежественные земные учёные подвели под общую категорию?
Чем больше я над этим размышлял, тем больше укреплялся во мнении, что моя догадка истинна. Будь иначе, если бы я попал в измерение, которое контролировал Карниван, здесь бы меня встретило не единственное безмозглое отродье. Нет, меня бы поджидало целое войско во главе с выжившей ищейкой.
Косвенно теория множества измерений подтверждалась тем, что ни один землянин, ушедший через портал в Запределье, не вернулся.
Здесь было неприятно, но не смертельно.
Не настолько смертельно, чтобы умереть из-за краткого визита.
Я яростно поскрёб макушку, но зуд не унялся. Плюнув на него, я переправил ощущения Нани.
И дьяволы прояснять космологические особенности не спешили. Они наверняка напропалую лгали землянам.
Зачем? Да просто так! Мне хватило одного взгляда на того же Астарота, чтобы признать в нём прожжённого прохиндея.
Хотя если предположить, что существовала некая убедительная причина…
Переменчивый муссон моих мыслей прервал шум.
Характерный такой шум, который возникает, когда дерутся смертные.
Ну, все эти вопли ярости и боли, лязг металла, хлюпающие звуки расползающейся перед клинком плоти…
Сражения — это всегда повод завести новые знакомства!
Я выбрался из леса к маленькому обрыву. Земля уступила камню, покрытому серым лишайником. Я встал над склоном, изучая картину боя.
Внизу растекалось целое море знакомых уродцев. Они накатывали на одинокую девушку, которая виртуозно работала кинжалами, убивая одну тварь за другой. Красную кожу незнакомки покрывал ихор, расплёскиваемый тварями, за спиной висели кожистые крылья, а тонкий длинный хвост с острой костяной нашлёпкой на конце пронзал тех, кто подобрался к ней слишком близко. Из копны огненных волос проглядывали острые рожки.