Стены Теллироса были видны издали, спускаясь по холму, среди макушек елей, уже возвышались дозорные башни. Город вырос в исполина, жителей становилось больше с каждым месяцем. Дела в Светлом лесу, с их жалкой торговлей эликсирами, шли кое-как, и только пока я не закрыл их попытки торговать полностью. Когда Гурия падёт, и количество стали станет больше, я во всех контрактах пропишу в обязательном условии отказ от эликсиров из Светлого леса. Многие это понимали уже сейчас. К воротам Теллироса каждый день если выйти на рассвете, обязательно приходила телега с пожитками, а то и не одна.
Ко мне переехали все кузнецы, которые в Светлом лесу давно не имели доходной работы, перетянув семьи и всю родню. За ними потянулись маги и маги-эльфы, каждого я встречал с распростёртыми объятиями, выдавая дом и двадцать золотых, а главное, ничего не спрашивая об их прошлом. И земли Чернолесья стали давать урожай столь хороший, что Асестим послал к нам корабли в прошлом году за пшеницей.
Потеряв Даландин, я больше не женился и не хотел детей, одна дочь, что слушалась и подчинялась безропотно, меня вполне устраивала. К тому же у моего дорогого братца Визаальта, имелся замечательный пример. Этот идиот догадался зачать двух сыновей, теперь, они подрастают в беднеющем государстве, где не хватит места двоим. Я лишь ждал, когда братья сцепятся, как мы когда-то, а уж в том, что это случится, никто не сомневался. Младший сын Визаальта рос диким, словно тугун. Мои слухачи рассказывали, как будучи совсем малым, мальчишка чуть не заколол старшего из-за игрушки, имей такого сына я — я бы усмирил его и направил. Но у Визаальта не хватит на это духа, оставалось только дождаться, когда битва за трон разыграется, и тогда я буду в первых рядах созерцать, как умирает Светлый город, жевать брогу, запивая лучшим тихарийским вином.
— Господин, послать весточку сморщенным? — спросил Атрикарм, вспоминая мое прошлое поручение.
Маг стал моим наместником, и я ни разу не пожалел. Атрикарм исполнял все тихо и никогда, ни о чем не болтал даже со своими жёнами. Стоит сказать, я отрёкся от традиций Светлого леса о браке до смерти, в моем городе было разрешено и многожёнство и многомужество — все были счастливы.
— Нет, подождем неделю, после следующей Луны, я уверен, будем уже разговаривать с новым королём, — Атрикарм согласно кивнул.
Король гоблинов был совсем плох, вчера я отправил к нему двоих опытных лекарей с лучшими эликсирами, проклятый старикан не желал мириться со смертью, щедро раздавая самоцветы и золото за каждый прожитый день, а я не видел ничего дурного в том, чтобы хорошенько подзаработать. Ведь когда-то и он неплохо имел с моих людей, которые умирали в шахтах из-за его угроз растрезвонить по Дарону об эльфийской руде. И положа руку на сердце, его кончины я ждал с удовольствием.
Стража, завидев меня ещё издали, распахнула ворота. Похоже, пора было придумать лучшую маскировку для встреч на болотах, чем черная мантия с капюшоном. Медведь медленно и важно ступал тяжёлыми лапами по мостовой, ещё пару лет назад я думал закупить оленей или лошадей, но после того, как мой медведь разорвал четверых орков, что решили забрать награду до выполнения работы, я стал уважать "транспорт" гоблинов. Атрикарм же ехал на рыси, животные гоблинов быстрее бегали, но я не любил избегать боя, предпочитая доводить его до конца.
К тому же, мои советники недавно придумали, как облегчить войну с Гурией, оставалось только немного подождать и подготовиться.
ГЛАВА 20. АРАКОС, МАДИС. ШКАТУЛКА
— Раздумья пошли тебе на пользу, — констатировал Его Высочество, довольно поглаживая сытое пузо.
— Размышления имеют свойство идти на пользу всем, свет Магикона, — парировал я, делая знак слугам.
Лакей тут же сменил тарелки второго блюда на десертные. Перед королем выставили сразу семь десертов, опасаясь не угадать с его сегодняшними пристрастиями. На днях он казнил садовника за остриженный не по его вкусу куст, придворные находились в трансе после моего трехдневного заключения в кабинете без пищи, а случившееся вчера и вовсе запугало их до безумия.
— Ты прав, Аракос, — причмокивая губами, измазанными в креме, согласился Его высочество, — думать полезно. Я вот тоже подумал и решил, что надо жениться.
Я не поверил своим ушам, но вспомнив, кто передо мной, тут же насторожился.
— На ком, Ваша светлость? — вкрадчиво поинтересовался я, подав королю ажурную салфетку.
— На девушке, что за глупый вопрос, Аракос! — негодовал Мазирис, небрежно швырнув ажурную салфетку на пол.