Вздремнув всего два часа, я поторопился написать текст для пригласительных, после переделал пару раз. Наконец, убедившись в верном посыле, раскинул руны и начал отправку магических писем, каждый раз вынимая из сундука нужную вещь. Выудив со дна перстень с горным хрусталем, отложил его в сторону, написать северному князю после того, как Мазирис опозорил его дочь, я не рискнул.
На кухне кипела работа ещё со вчерашнего вечера: повара не ложились спать. Без конца нарезая, шинкуя и фаршируя, обжаривая и выпекая, охлаждая и разогревая. Запахи десятков блюд для предстоящего торжества смешались тут в один, без конца мимо проносились повара и их помощники, каждый что-то доделывал, и по озабоченным лицам было видно, как они заняты.
Я отхлебнул горячий чай и обжог язык, оставив чашку с травяным настоем, поспешил проглотить тарталетку и встать из-за стола.
— Господин Канцлер, вы уже уходите? А как же омлет, вы ведь ничего не съели! — всплеснул руками главный королевский повар.
— Нет, Поль, сегодня я буду сыт по горло, — усмехнулся я.
— Как и все мы, — согласился он с улыбкой.
Покинув кухню, что напоминала растревоженный улей, отправился в бальный зал, чтобы распорядится расстановкой цветов. Цветочник опаздывал, из-за чего пришлось провозиться дольше, чем я рассчитывал. Гирлянды с живыми розами — белыми и кремовыми, — взмыли под воздушными заклинаниями вверх, слуги приняли ленты, увязав цветы на балкончиках. Наконец, под потолок взмыло украшение из сотен белых лепестков и нежнейшей газовой ткани. На часах пробило половину шестого, распорядившись насчет натирания полов и расстановки хрустальных бокалов, отправился к себе. Всё-таки даже в таком бешеном ритме работы нельзя было забывать о себе: Великий Канцлер должен выглядеть безукоризненно.
Тёплая вода уже ждала меня в каменной ванной чаше. Раздевшись, опустился в воду и только теперь ощутил, как сильно устал за последнюю неделю. Мало того, что как обычно приходилось решать все вопросы с подготовкой самому и постоянно выслушивать Его Светлость, так ещё и частые доносы моих слухачей. Благодаря их бдительности позавчера удалось вовремя разогнать толпу, что собралась вокруг сборщика подати для Гурии. События Свияра постепенно перекидывались в столицу, помогала только наша бдительность. Жаль только, зачинщики разбежались, но я предпринял все меры, чтобы в следующий раз им не удалось скрыться, оставалось только немного подождать, а в том, что нападения повторятся, к сожалению, не приходилось сомневаться.
Струи воды взмыли вверх, опутав меня, словно змеи, ласкали и укрывали уставшее тело, подчиняясь каждому моему заклинанию. Здесь, в Мадисе, вдали от большой воды с моим даром приходилось нелегко, разве что удавалось провести время в ванной приятнее других, устроив себе массаж. Но там, где воды было достаточно, маги воды, такие как я, ценились на вес золота. Да, из меня мог бы получиться отличный водник, но судьба распорядилась иначе, наградив работой, которая не оставила времени ни на что более. Семьёй я обзавестись не сумел, да и что говорить, даже на мимолетные интрижки времени не хватало и женщины появлялись в моей жизни разве что пару раз за год, точнее, я предпочитал сам появляться в их жизнях и вовремя уходить. Струя воды превратилась в ладонь, нежно поглаживающую мою голову, я, наконец, расслабился и немного отдохнул. Умывшись, вышел из ванной. На кровати уже ожидала моя парадная черная мантия, шитая золотом и бархатом. Облачившись, надел золотой медальон с фамильным гербом Синерийских — ветвистым деревом, что сплеталось корнями и ветвями в символ благоденствия и цельности. Как жаль, что столь прекрасный герб красуется лишь на моей груди и где-то в далеком старом замке на самой границе с тихарийскими полями, где жила моя мать.
Оглядев себя в зеркало, остался доволен: длинная борода, украшенная миниатюрным колокольчиком, темные волосы с благородной проседью, мантия, что скрывала мой слегка выпирающий живот, в целом силуэт выглядел массивным и внушительным.
В зал уже прибывали первые гости, я отправился всех встречать и приветствовать, без конца пожимая руки и улыбаясь. Отцы и матушки сопровождали молоденьких и не очень дочерей. Родители предпочитали держать их под руку, не отпуская слишком далеко, похоже, бал в северном королевстве был всем хорошо известен. Когда гости прибыли практически полностью, я велел притушить свет — Его Величество любил появляться эффектно.
Едва в зале воцарился полумрак, вверх взмыли голубые мотыльки, сотканные из магического сияния, гости ахнули, под восторженные возгласы, перешёптывания и вздохи к нам спускался Мазирис Третий, облаченный в мантию небесного цвета. Мотыльки закружились вокруг короля, и понемногу исчезли, увязая в волнах голубого бархата. Придворные маги воздуха постарались на славу.