— У, кто явился, когда уже не ждали…
— Пришел же, не нуди, — пахнуло на меня парами алкоголя, — мог вообще не прийти, но пришел!
Выдало ушастое чудо заплетающимся языком. Паузы между словами он разбавлял икотой.
— Герой! Так нельзя, чтобы тебя таким кто-то увидел… И как дошел до кабинета, не попавшись руководству, ума не приложу.
— Я вос… вос… тай… вот!
— Ви, ты скоро? Ого, а что случилось с мистером «Неприступность»? Крепость пала?
— Не надо, Джей… Думаю, это после вчерашних новостей… Сколько он выпил? Эльфов ведь почти не берет алкоголь… Врожденные способности… Надо отвести его проспаться.
— Даже не думай! Вика, он хотел подложить тебя под первого попавшегося аристократа, чтобы ты детей рожала каждый год, приумножая эльфийскую популяцию! Ему было плевать на нас! Пойдем, нас ждут дома.
Объект обсуждения попытался что-то возразить, но получилось сплошное мычание. Араканиеэлль махнул рукой и допил остатки жидкости из маленькой фляжке, что прятал в рукаве. В этот момент с эльфа слетели последние щиты и на меня обрушилось всепоглощающее чувство одиночества. Такое сильное, будто от тебя, вдруг осиротевшего маленького ребенка, отвернулся целый мир. Сердце сжалось сильнее, ноги подкосились, и я начала оседать на пол…
— Ви! — муж успел поймать, — что случилось???
— Эмпатия. Подожди… — сквозь зубы сделала вдох и заглушила дар, — сейчас отдышусь и пройдет.
— Пройдет, что?
— Понимаешь, я еще в первый день пробовала прощупать «семью». Отца смогла, а вот брата не получилось… У него упали щиты… И я увидела, вернее ощутила…боль, одиночество… он остался совсем один.
— И ты растаяла? Вика, ничего страшного с ним не произойдет. Ну, узнал он о матери, и что теперь? Это его родной мир, у него здесь есть семья, тот же отец, друзья, коллеги. В общем, полно тех, кто может о нем позаботиться. Ты не мать Тереза, да и он не нуждается в жалости.
— Его воспитывала мать, отцу было все равно. Ровно до тех пор, пока Араканиеэлль не вырос и стал успешен на поприще разведки. Тогда отец его признал, даже подарки от случая к случаю стал дарить. Доверие это не вернуло. Амбаруссаэль игнорировал родного сына столетиями, как бы тот не пытался добиться его внимания. Единственная, кто всегда была на стороне Араканиеэлль — Аридэль. Юный эльф видел похождения своего отца на сторону, видел слезы самого дорого существа… А потом ее не стало. В один миг. Он винил меня, считал разрушила его мир. Даже убить хотел. Дальше документы, слепки памяти… Сейчас в его голове каша, привычные установки рухнули. Осталась обида на отца за то, что предал их… Он верит, что именно из-за него Аридэль сошла с ума, а не на почве власти… Амбаруссаэль до сих пор с ним не поговорил. Только письмо отправил, как и мне. Сухое, официальное до зубного скрежета. Все.
— Это не наше дело.
— Мое, Джей… Он мой брат. Хочу этого или нет. Поможешь мне?
— Куда я денусь. Но с тебя причитается массаж!
— Люблю тебя!
— И я тебя. Что делать будем? Он же на ногах не стоит… Можно как-то отрезвить его? Заклинание там шепнуть? Ну, хоть что-нибудь?
— К сожалению, в его случае это не поможет… Предлагаю повесить на эльфа иллюзию и отвести его к нам.
— Сума сошла! Нечего ему у нас делать.
— Лучше пусть у нас отоспится, чем попадётся кому-то из адептов на глаза… Или того хуже, ректору.
— Вот и пусть спит у себя дома.
— Ну, во-первых, мы не знаем, где он живёт, во-вторых, Араканиеэлль явно не в том состоянии, чтобы открыть дверь.
— Ладно, твоя взяла. Но больше этого пьяницу у себя дома не хочу видеть.
Вдруг раздался грохот, — это наш грациозный эльф весьма не грациозно рухнул на пол.
— Есть ещё идеи, как транспортировать это тело? Ви, может оставим его здесь?
— Бери его на руки, я пойду вперёд, буду смотреть, чтобы никого не было. Если встретим кого-нибудь из магистров, скажем, что Араканиеэллю стало плохо, и мы несём его в лазарет.
— Слыш, эльф, ты мне за это будешь должен. Не знаю что, но будешь.
Ушастый что-то пробормотал в ответ и всхрапнул.
— Так, пойдём, здесь где-то была лестница одна неприметная, по ней можно пройти к чёрному входу.
— Когда ты ее успела найти?
— Видела, как по ней поднимался кто-то из магистров, когда мы с тобой разговаривали около аудитории вчера.
— Ясно, показывай.
До дома дошли без происшествий. Бабушка визитеру тоже не обрадовалась. Пересказала ей и Родерику, что успела почувствовать в аудитории. Родственница быстро сменила гнев на милость. Все-таки она у меня очень добрая, настоящая целительница. С драконом пришлось сложнее. Он до последнего упирал на обман и притворство профессионального шпиона, пришлось открыть память, чтобы де Драгог убедился в обратном.
— И все-равно я ему не верю.
— Прекрасно понимаю тебя, Родерик. Но жену переубедить не смог.
— Чего уж теперь, садитесь за стол, пусть этот мученик отдыхает. Родерик, лучше расскажи, как там у гномов.
— Для вас, что угодно, Наталья Сергеевна. Кудесница! Так вкусно никто ещё не готовил.
Заявил ректор драконьей академии, пробуя бабушкины щи.
— У гномов все хорошо, строительство идёт по плану. Но Джею лучше взглянуть на работы, что-то не нравится мне там, а понять не могу.
— Хорошо, в следующий раз отправлюсь с тобой. Только придётся это сделать на выходных. В будни мы не совпадаем по расписанию.
— Идёт. Как на счёт завтра?
— Завтра мы хотели день провести с сыном, а вечер посвятить себе… Наталья Сергеевна, я пригласил Вику на свидание. Могли бы вы посидеть с Ярославом?
— Дело молодое, затёк. Посижу. Завтра вечером в городе ярмарка будет, мне в лазарете шепнули. Сходим посмотрим, вкусное что-нибудь возьмём. Может на фокусы какие удастся взглянуть. Ярик, ты как? Проводишь старушку до площади? Сладости с тобой накупим.
Малыш усердно закивал головой.
— Спасибо, бабушка! Солнышко, ты правда не против побыть без мамы некоторое время? — обратилась я к жующему ребёнку.
— Нет, — выдало чудо и поцеловало меня в щеку.
— Тогда решено, мы с Викой в субботу на свидание, вы — на ярмарку. В воскресенье, если нет никаких планов, можно всем переместиться к гномам.
— Идёт, только в город я тоже пойду. Мало ли что. Вы не против, Наталья Сергеевна?
— Родерик, на другое и не рассчитывала. Так, уберёте за собой посуду, я в лазарет. Встретимся позже.
Магистр тоже засобирался на пары, ворча на необразованность студентов. Глубоких познаний в своём предмете от адептов он больше не ждал, и заранее готовился к худшему. Мы же уложили сына на послеобеденный сон. Обсудили приближающиеся новогодние праздники. Решили, если ректор разрешит, построить детский городок с горками, качелями для сына. Хотелось, чтобы малыш мог играть во дворе не только в салки.
Муж сел за чертёж будущего городка, а я пошла заваривать нам корф.
— Мне с молоком, крикнул муж из гостиной.
— А можно и мне чашечку чёрного, — проскрежетало с лестнице восставшее чудище с похмельным синдромом, — или лучше убейте, так голова болит.
— Напугал! У меня чуть сердце не остановилось!
— Это мы запросто! — сказал муж и сделал вид, что встаёт прибить бедового эльфа. Араканиеэлль шатнулся в сторону, но не удержал равновесие и свалился на пол.
— Да уж. Сиди там, сейчас отвар принесу. Бабушка тогда его сварила с запасом. Головную боль, как рукой снимет.
— А может лучше, — муж изобразил удушение.
Закатила глаза и не стала ничего на это отвечать. Ну его. Зелье нашлось на кухне, рядом со специями. Перелила немного в стакан и отнесла брату. Тот сморщился, но выпил все. Разлила по кружкам корф, предложила страдальцу сесть за стол. Муж погрузился в чертёж и больше не обращал внимания на эльфа. Точнее делал вид, что того тут попусту нет.
— Почему я здесь?
— Что последнее ты помнишь?
— Не отвечай вопросом на вопрос, — начало было брат, но заменив мой упрямый взгляд Ниеэлль скис, — помню, как сидел в таверне и пил эльфийское вино в перемешку с гномьим самогоном. Ко мне подсела местная подавальщица, я ее отшил. Потом вестник от дяди Амриса. Потом ещё одна бутылка сивухи. Все, пустота.