Она давно привыкла к своему необычному облику, но окружающие вряд ли бы оценили красоту такого уродства. Серебристые глаза ее отражения, не мигая, смотрели на свою хозяйку. Они точно так же мерцали и поблескивали на свету, как и у остальных ее сородичей, но такого цвета радужки ни у кого из них не было. Ни у кого, кроме нее. Гипохромия обоих глаз — таков был приговор окулиста. Правда, он отметил, что обычно при этой патологии радужки голубоватые, а не серебряные, и не мерцают на свету, но он счел этот факт очередным небольшим 'отклонением'.
'Что толку думать об этом?' — напомнила она себе. 'Лучше принять ванную, расслабиться и попытаться и дальше играть роль пятнадцатилетнего юнца, вместо двадцати трех летней девицы'.
Наполнив ванную водой, она спокойно погрузилась в нее с головой и выдохнула. Маленькие пузырьки воздуха с шумом вынырнули на поверхность и растворились в тишине. Несколько мгновений она лежала на дне, всматриваясь в искаженное пространство над своей головой и, когда желание вдохнуть стало невыносимым, поднялась вверх. Она часто делала так теперь. Ей казалось, что таким образом она сможет стать ближе к матери, ощутить то, что чувствовала она перед смертью.
Она довольно быстро вымылась и вновь, набрав целую ванную воды, погрузилась в нее с головой.
В этот момент она услышала, как в комнату кто-то вошел.
— Я принес тебе чистую одежду, — прокричал Мортон. — Оставлю на кровати. Через час пойдем ужинать. Я за тобой зайду.
— Хорошо.
Мортон немного смутился, потому что голос Дмитрия действительно больше походил на девичий, чем на юношеский. Стряхнув с себя эти нелепые аналогии, он вышел из гостевой и снова закрыл пацана на ключ.
Она моментально выпрыгнула из ванной, вытерлась и прошла в комнату. На кровати ее ожидали белая рубашка, запонки, черные мужские брюки и туфли, кстати, нужного размера.
— Прекрасно! — воскликнула она. 'В этом, конечно, никто не усомниться в моей половой принадлежности'.
Она тяжело вздохнула и приняла решение все — таки надеть свои грязные джинсы и свитер, причем вместе с шарфом и шапкой.
Лучше показаться чудачкой, а в ее случае чудаком, чем надеть все это, тем более, что на ней не было лифчика. У нее оставалось мало времени, чтобы высушить волосы и принять тот же внешний вид, в каком она попала сюда. Не теряя ни минуты, она вернулась в ванную и, воспользовавшись феном, принялась за работу. Кстати, постиранные в раковине трусики она собиралась высушить тем же способом.
Она не слышала, как дверь ее комнату тихо открылась и в нее кто-то вошел. Вся сцена разыгралась именно в ванной, когда она, стоя здесь, в чем мать родила, сушила волосы. Дверь резко распахнулась. Она инстинктивно обернулась на звук. В этот момент раздался женский крик. Она настолько была ошеломлена происходящим, что закричала сама, уронив при этом фен. На все потребовалось несколько секунд. Она протянулась и, схватив свою жертву за руку, выкрутила ее в локте, обхватив другой рукой шею и зажав ладонью рот.
— Замолчи, идиотка, а не то голову сверну, поняла?
Девушка довольно быстро взяла себя в руки и в знак согласия закивала головой.
— Я спокойно отпущу тебя, только не кричи. Договорились?
Девушка снова закивала.
Она плавно освободила ее из своих стальных объятий. И это был настоящий прокол. Девица выхватила из сапога пистолет и нацелилась на нее.
— А теперь, думаю, мы сможем поговорить, — сказала незнакомка.
— Давай, — расслаблено протянула в ответ наша героиня, и завернулась в полотенце, висевшее рядом с ней.
Мокрый предмет ее нижнего белья соскользнул c полотенцесушителя и упал на пол. Она так же спокойно подняла его и повесила обратно.
— Ничего бельишко! — оценила ее вкус незваная гостья.
— Спасибо. Хороший 'ствол', - парировала она.
— Меня, кстати, зовут Лой, — представилась незнакомка. — Я сестра тех двух ослов, которых ты так красиво обвела вокруг пальца.
— А я просто Дмитрий.
Лой расхохоталась.
— А если серьезно?
— Тайрин, если хочешь.
— Тайрин, значит, — уточнила Лой.
— Да, Тайрин.
— И как долго ты собиралась водить всех нас за нос, Тайрин? Не думала же ты, что мы не узнаем?
— А я, собственно, особенно ни на что и не рассчитывала.
— Ты боялась, что тебя изнасилуют?
— А ты бы не боялась, Лой? — переспросила она.
— Ну, — задумчиво протянула девушка, — если бы я совершенно не знала, к кому попала, наверное, да, опасалась бы.
— Вот видишь. А теперь, могу я переодеться, или мне так и идти на ужин в полотенце?
— О, да, — многообещающе проговорила Лой. — В полотенце было бы шикарно, но боюсь, дресс-код сегодня обязывает. Кстати, сколько тебе лет?
— А тебе?
— Двадцать два.
— Двадцать три, — ответила Тайрин.
— У тебя красивые глаза. Никогда ничего подобного не видела.
— Ты первая, кто говорит об этом, как о достоинстве.
— Отчего же. Они прекрасно гармонируют с твоей бледной кожей и темными волосами. И вообще, ты мне нравишься. Кстати, я не поблагодарила тебя за спасение.
— Не стоит. Свою благодарность твои братья мне уже выказали.
— Ты ничего не понимаешь, так ведь? Если бы знала, не обижалась бы.
— А рассказать тяжело?
— Да, брось, — махнула рукой девушка и спрятала оружие обратно в сапог.
— Не боишься, что я на тебя нападу?
— Я же сказала, ты мне нравишься, так что…
— Глупая ты, — улыбнулась Тайрин.
— Доверчивая, а не глупая, — поправила ее девушка и присела на диван в комнате.
Лой не была похожа на тех женщин, которых видела Тайрин. Ее красота гармонично вписывалась в образ некой невинности. В то же время, девушка показалась нашей героине слишком 'живой', и потому не вписывалась в образ 'фарфоровой статуэтки'. Цвет волос она, очевидно, унаследовала вместе с братьями. Темные кудри волнами падали на спину. Глаза такие же зеленые, как у Дамьена. Тонкие брови, маленький носик и чувственные полные губы, — мечта любого мужчины, в данном случае, мьера.
— Думаю, стоит одеть то, что принес тебе Мортон. Это будет справедливо. Ведь ты покоришься воле Дамьена, однако, с другой стороны, утрешь всем нос. Боже, — воскликнула она, — я уже вижу их изумленные лица! Ха!
Пока Лой разглагольствовала, Тайрин спокойно одевалась возле кровати.
— Слушай, а зачем ты вообще пришла ко мне в комнату? — вдруг спросила она.
— Я принесла тебе сухие полотенца. Они как раз валяются на полу.
— Понятно. А привычка врываться без стука к людям в ванную? Это для тебя нормально?
— Как-то не подумала об этом… Извини!
— Странная ты, — засмеялась Тайрин.
— Тебя тоже назвать нормальной трудно, — ответила Лой и улыбнулась.
— Все, я готова.
— Ты не носишь белья! — воскликнула Лой. — Это весьма соблазнительно, особенно когда на тебе белая мужская рубашка.
— Вообще-то ношу, но именно сегодня не надела.
Тайрин прикрыла очевидное своими длинными волосами, а Лой не стала уточнять, что так она только привлекла внимание к своей груди.
— Тайны — это всегда интересно, Тайрин, — загадочно заметила девушка и подмигнула своей новой знакомой, после чего приблизилась и расстегнула три верхних пуговицы ее рубашки.
Только сейчас она заметила следы на шее Тайрин, оставленные цепкими лапками Хиант.
— Надеюсь, у тебя появится возможность ей отомстить.
— Ты не любишь Хиант? — удивилась Тайрин.
— Ее никто не любит. После того, как она стала спать с моим братом, возомнила себя здесь Хозяйкой.
— Но ведь она его любовница, думаю, это вполне оправдано.
— Теперь я понимаю, о чем говорил брат. Ты — отшельница.
— Кто?
— Отшельница. То есть, не принадлежишь к тем, с кем связана происхождением. Понимаешь, в клане есть определенные традиции. Их много. Они касаются всех сторон жизни, в том числе и личной. Хозяйкой клана может стать только супруга Главы, а мой брат не станет жениться на такой, как Хиант.