— Я поклялась найти ответы. И никакой Лондон меня не остановит.
— Тобой движет желание отомстить, а это — плохо. Вдруг этот человек ни в чем не виноват?
— Как же! Деньги присылает регулярно, и ни в чем не виноват?
— Но мать просила тебя не соваться в Великобританию.
Она повернулась и посмотрела на Михаила исподлобья:
— Ты научил меня тому, что не смогла дать мне мать. Я никого из них не боюсь, понятно? И прятаться, как это всю жизнь делала она, я не стану.
— А ты не думала о том, что мать желала тебе другой участи? Остановись, ты же молода, у тебя еще все впереди! Забудь о мести. Пройдет время, все уляжется. Возможно, ты даже встретишь кого-нибудь…
— Ты вообще сейчас о ком говоришь?
— О тебе!
— Посмотри на меня! Внимательней посмотри! — закричала она, размахивая своей зубной щеткой у него перед носом.
Дядя Миша рывком приблизился к ней и, схватив за шею, повернул ее голову к зеркалу.
— Я могла сломать тебе руку…
— Могла, но не сломала. Посмотри на себя. Что ты видишь?
— Урода.
— Неправильный ответ. Что ты видишь?
— Лицо.
— Оно красивое?
— Нет.
— Оно красивое? — повысил голос дядя.
— Не знаю.
— Красивое. Посмотри на себя, ты — красива. Просто, это — другая красота, необычная.
— Нужно было их отрезать.
— Это бы ничего не изменило, ты же понимаешь? Они твои, вот и все.
— Ужасно…
— А мне они нравятся. Прямо, как эльф! — засмеялся дядя Миша и отпустил ее.
— Перестань издеваться. Так что там, с Лондоном?
— Я заказал билет. Вылет в час дня. Так что давай, пошевеливайся.
— В час? Уже десять, я не успею!
— В камере хранения в аэропорту есть вариант на 'черный день'. Надеюсь, он тебе не понадобиться.
— Как тебе все это удается?
— Деньги. Твои, кстати.
— Ладно. Выходи, мне еще душ принять надо.
— Похмеляться будешь перед вылетом?
— Нет, я не пью по утрам.
— Тогда — аспирин.
— Спасибо.
— Я обещал твоей матери позаботиться о тебе.
— Все равно, спасибо.
— Если бы она знала, что ты собираешься сделать, убила бы сначала меня, а потом, собственно, и тебя.
— Но, она не знает. Да, и не узнает никогда…
— Они хотят встретиться на нейтральной территории и обговорить условия этого соглашения, — докладывал Мортон, младший брат Главы клана и его правая рука.
— Я пойду один, — ответил он.
— Это неприемлемый вариант, тебе так не кажется? Я буду поблизости. Возьму твою Хиант с собой. Она мне спуска не даст.
— Ты же знаешь, что она не моя, — засмеялся он. — Так, просто проводим время вместе.
— А Хиант осведомлена о твоем отношении к этому? — поинтересовался брат.
— По-моему, в этом клане даже дети знают, что я женюсь на слепой. Так что, какие здесь могут возникнуть вопросы? — снова засмеялся он.
— Ты не выносим. Я сочувствую твоей жене. Встречать вокруг себя стольких женщин, с которыми спал твой муж — это, должно быть, очень неприятно. Об этом ты подумал?
— Она же будет слепой. Так какая разница, если она их все равно не увидит? Кроме того, я что, должен вести монашеский образ жизни до встречи с ней? Так и состариться недолго!
— Боюсь, как бы ты не пожалел об этом, брат.
— Не волнуйся. Лучше за собой присмотри.
— Итак, что мы решили со встречей?
— Пожалуй, ты прав. Хиант проводит меня. Еще пятерых ребят отправь в город — пусть будут поблизости. Место встречи уже согласовали?
— Да. Все как обычно.
— Хорошо, — ответил Глава и тяжело вздохнул. — Хорошо…
Перелет показался ей вечностью. От постоянного напряжения ее спина начала болеть. Мужчина, что сидел справа от нее, то и дело оборачивался в попытке заговорить, но она вовремя закрывала глаза, претворяясь спящей.
'Ненавижу таких', - думала она. 'Кольцо с руки снял, как только в салон поднялся. А теперь познакомиться хочет. Противно…'
Регистрацию в аэропорту она прошла без проблем. Сев в первое попавшееся такси и переплатив удачливому таксисту минимум раза в два, она направилась в отель, где Михаил заказал для нее номер.
— Все хорошо, Миша, я на месте.
— В самолете не мутило?
— Только от соседнего пассажира.
— В общем так. Звонить будешь раз в неделю. Старайся не высовываться. И не спеши: когда ты мельтешишь, получается полная жо…
— Да, знаю я.
— Если попадешь в переделку, что делать тоже знаешь. Все, девочка моя, удачи.
— Дядя?
— Что?
— Если я не вернусь, деньги оставишь себе.