На обратном пути во дворец Валум предупредил, чтобы Джеймс ни с кем не обсуждал увиденное. Конечно, личную жизнь такого влиятельного человека, как первый магистр, не скроешь. По столице давно ходили слухи, что магистр навещает гелиоску и что их связывает нечто большее, чем просто дружба или деловые отношения. Но догадки ни к чему лишний раз подтверждать. Пока они остаются слухами, они невинны. Но стоит им превратиться в истину, как не оберешься проблем.
— Гелиосы совсем недавно были нашими врагами, — сказал Валум. — С момента подписания мирного договора мы принимает их на своей земле. Мы торгуем с ними, ведем переговоры, поддерживаем подобие дружеских отношений, но мы никогда не забываем о столетиях рабства. Браки между людьми и гелиосами запрещены. И их законами, и нашими. И мы, и они тщательно бережем чистоту крови.
— Я мало знаю о гелиосах, — ответил Джеймс. — В детстве мне внушали, что они ненавидят нас не меньше снежных.
— В этом есть доля истины. С той лишь разницей, что морейцы, прежде всего, воины, мы для них добыча. А гелиосы прирожденные господа. Мы для них слуги.
— Но вы нашли общий язык с леди Виорикой.
— Не все люди и не все гелиосы одинаковы, — сказал Валум. — Существуют исключения. Но они лишь подтверждают правила. Люди, зажатые с одной стороны Гелиополем, с другой Мораной — обязаны держаться вместе. Но даже в этом случае выжить будет непросто. Надвигается война. В такое неспокойное время вопрос на чьей ты стороне особенно важен. Морейцы решили, раз пало иго гелиосов, пришла их пора править людьми. Нельзя этого допустить. Но едва мы вступим в войну с севером, юг нападет с другой стороны. Он давно мечтает вернуть былое господство. И что остается нам? Правильно, — кивнул Валум так, словно Джеймс озвучил его мысли, — хитрость. С ее помощью необходимо удержать одну из сторон от вступления в войну. С одним противником мы худо-бедно справимся, но с двумя мы обречены на поражение.
Джеймс простился с первым магистром у дверей дворца. Возвращаться на пост было поздно, его смена закончилась, и он отправился в казарму. По дороге он думал о словах Валума. Неужто будет война? Снежные с давних пор разоряли его родину, но никогда не продвигались дальше северных границ. Лучше бы Валум ошибался. Но кто он такой, чтобы сомневаться в словах первого магистра?
Глава 8. Наемный убийца
Жизнь Элая в столице складывалась не так удачно, как жизнь Джеймса, только ему и в голову не приходило сдаться. Хотя листовки с его изображением ощутимо портили жизнь. Но Элай привык к опасности. Скрывая лицо, он носил куртку с капюшоном, как когда-то Джеймс. А зарабатывал на кусок хлеба и кружку эля вор по-прежнему с легкостью. Прижмет, бывало, вечером в подворотне зазевавшегося горожанина. И едва острие кинжала упрется обывателю под ребра, как все его богатства перетекали к Элаю в карманы. Деньги он спускал в кабаке «Белый волк», и на следующий день снова выходил на охоту подобно хищнику давшему название заведению.
Нынче он отправился за добычей раньше обычного. Солнце только перевалило через зенит, а Элай уже сновал в гуще толпы, а все потому, что сегодня был ярмарочный день. В праздник, если у тебя не деревянные пальцы, можно разжиться деньжатами, не прибегая к насилию, просто порывшись в чужих карманах.
На торговой площади было не протолкнуться. Гул толпы, выкрики торговцев, рекламирующих товар, хохот скоморохов и над всем этим шумом — звон монет, которые так и просятся в руки.
Элай прошелся от одного конца площади до другого, собрав по пути немалый улов. Ремень отяжелел под весом кошелей. Пора было сворачиваться — число солдат, патрулирующих площадь, росло. Если его узнают, то немедленно схватят. Такого риска не стоит даже богатый навар.
Элай повернул к кабаку. В это время суток там пусто, можно отсидеться. Награбленного хватит на несколько дней. Предчувствуя отличный вечер, он натянул капюшон на глаза, опустил голову к земле и успешно миновал солдат, высматривающих карманников.
Выход с круглой как диск солнца площади, обнесенной домами, представлял собой узкий просвет между зданиями. Людской поток здесь делился на два направления. Элай вклинился в число тех, кто покидал площадь, пресытившись ярмаркой. Он почти добрался до просвета, когда впереди идущие встали, точно напоролись на невидимую стену. Он приподнялся на носки и вытянул шею, разглядывая, в чем там дело. На выходе поставили солдат, и те проверяют уходящих с ярмарки? Первым желанием было повернуть назад, подальше от кордона. Но причина задержки крылась в другом. Люди расступились, пропуская важных господ. Ограбить богатого купца или, если повезет, чиновника — дело чести.