— Мою жизнь ни во что не ставили, когда мальчишкой выбросили на улицу после смерти матери. С какой стати мне кого-то там ценить?
— Нельзя винить весь мир в своих бедах, — пробормотал карманник. — Так недолго остаться одному.
— Я и так один. И знаешь, мне нравится одиночество, — сказал Элай и вдруг вспомнил глаза цвета янтаря.
Сомкнув челюсти, он прогнал непрошеный образ. Гордячка, как та солнечная, никогда не посмотрит в сторону оборванца. Тут и думать не о чем.
Мимо столика прошла помощница хозяина кабака. Девушку звали Мэри, впрочем, Элай не был уверен. Да и какое ему дело до ее имени? Он обхватил ее за талию и усадил себе на колени. Она смущенно хихикала, но не вырывалась. У нее было милое личико и пышная грудь. Что еще нужно для счастья одинокому вору? Но целуя липкие губы простушки, он не мог отделаться от воспоминаний о пурпурных губах солнечной. Какой сладкий у них, должно быть, вкус.
Разговор с товарищем, объятия женщины, выпивка, льющаяся рекой вернули Элаю хорошее настроение. Он был весел и расслаблен, когда двери кабака открылись, и вошел мужчина в плаще из дубленой кожи. Он оглядел собравшихся, щурясь от света факелов, а затем шагнул к столу, за которым сидели Элай и Дарг.
Положив руку на плечо Дарга, мужчина сказал:
— Дозволь поговорить с твоим другом наедине.
Дарг вопросительно взглянул на Элая и, получив утвердительный кивок, встал из-за стола. Мужчина занял его место. Молчали до тех пор, пока ему не принесли кружку эля, и он не осушил ее одним глотком.
— Чем обязан, Морт?
— Разве старые друзья не могут выпить вместе просто так? — хлопнув кружкой по столу, ответил Морт.
На его бледном лице выделялись глаза. Их взгляд не задерживался на одном объекте дольше нескольких секунд, отчего казалось, будто он то ли кого-то боится, то ли чего-то не договаривает. Элай знал: и первое, и второе верно. Морт в преступном мире столицы личность известная. Сам он в жизни не держал оружия в руках, даже кармана ничьего не обокрал. В этом смысле он был чист, как слеза девственницы. Морт подыскивал таким, как Элай, работенку, и получал процент, если дело выгорало. Элай ненавидел приживал, поэтому его отношения с Мортом нельзя было назвать дружескими, о чем он напомнил собеседнику.
— Ладно тебе, — Морт примирительно поднял руки вверх, — кто старое помянет…
— Не ты ли сдал меня в прошлый раз, — перебил Элай, перегибаясь через стол. — Из-за тебя меня поймали и чуть не повесили. Назови хоть одну причину, которая помешает мне всадить тебе кинжал промеж ребер прямо сейчас?
— Причина проста, — Морт не выглядел испуганным, общаясь с уголовниками, он привык к угрозам. — Убить ты меня всегда успеешь. Но если сперва выслушаешь, то неплохо заработаешь.
— Я больше не связываюсь с такими, как ты, — отмахнулся Элай, снова усаживаясь на лавку. — В прошлый раз это дорого мне обошлось. И я, кстати, не заработал ни единой монеты.
— Сейчас все по-другому. Дело верное, и награда стоящая. Сделаешь все, как надо, и сможешь пару лет не выходить на охоту.
— Почему я все еще слушаю тебя? — спросил Элай у себя самого.
— Потому что тебе нравится то, что я говорю. Подумай, я даю тебе шанс не работать несколько лет. А распорядишься деньгами с умом, вовсе завяжешь.
Предложение Морта звучало соблазнительно. Элай не был одним из тех головорезов, которые мечтают завязать и встать на путь исправления. Нет, ему нравилась такая жизнь. Но он осознавал, что рано или поздно его поймают. Рано или поздно всех ловят. Таков удел тех, кто нарушает закон. А умирать Элай не желал.
И все же он покачала головой:
— Обратись со своим предложением к другому. К кому-нибудь поглупее. Мое изображение и так висит на каждом углу. Хватит с меня неприятностей.
— А если я помогу тебе с листовками? Тот, кто меня нанял, обладает достаточной властью, чтобы убрать объявления с твоим лицом с улиц города.
— Тогда я отвечу, что твой заказчик, должно быть, живет во дворце.
Элай ожидал, что Морт возразит, но он лишь многозначительно хмыкнул.
— С меня снимут обвинения? — Элай снова подался вперед, но на этот раз, чтобы расслышать ответ в пьяном угаре кабака.
— Все до единого. Ты будешь чист, как в день, когда появился на свет. Прибавь сюда деньги, которые получишь за работу. Ты сможешь начать жизнь сначала в любой точке мира.
Элай откинулся назад и пригладил волосы, приводя мысли в порядок. Дело опасное, если за него щедро платят. Но он бывал в сотнях передряг и всегда выбирался невредимым.
Надоело бояться каждой тени, свобода стоит риска, и он сказал: