Эльф зыркнул на Тинкер здоровым глазом, продолжая тереться раной о изгибы лица манекена. - «Хмм, жена-дитя Волка, такая молодая и худенькая. Что ей может понадобиться от такого как я?»
«Я хочу поговорить с тобой о детях», - ответила Тинкер.
«Мои прекрасные, очаровательные дети все счастливы и беззаботны». - Его рука скользнула под топик, лаская безупречную пластиковую кожу под ним.
Тинкер усмирила желание вырвать манекен из рук эльфа. Пусть он лучше играет с куклами, чем пристает к настоящим детям. Она пыталась игнорировать то, как натянулся топик, приняв форму большой ладони Лесного Мха, скользящей по маленькому анатомически правильному телу.
«Ты знаешь, что Сын Земли пустил слух, будто будет спонсировать всех, кто приедет в Питтсбург?»
«Сын Земли? Он был очень плохим ребенком». - Лесной Мох сурово взглянул на манекен мальчика справа от него. - «Ноет, ноет, ноет. Я сказал тебе заткнуться, ты, маленький избалованный трус!»
Лесной Мох поднес свободную руку ко рту, установил связь и коротко взмахнул сжатым кулаком. Пони схватил Тинкер и крутанулся на месте, вставая между ней и Лесным Мхом. Она не увидела, как взорвался манекен мальчика, но мимо нее пролетели пальцы, остатки ног и кусочек уха. Белая пыль облаком обволокла щит Пони. Только сейчас Тинкер заметила, что пол уже усыпан пластиковыми частями тела и клочками одежды. Источник пыльной дымки стал очевиден.
Если до этого Лесной Мох притворялся безумцем, теперь он спятил по-настоящему.
Пони осторожно поставил Тинкер на пол, но остался стоять между ней и эльфом.
Лесной Мох прижал к себе манекен девочки и терся носом о ее шею, тихо причитая. - «Это все его вина».
«Сына Земли?»
Лесной Мох продолжил причитать, его ладонь заползла в тугие цветастые брючки манекена. Судя по преобладающему полу среди его пластиковых слушателей, у Лесного Мха был зуб на маленьких мальчиков. - «Каким испорченным ребенком он был! Он мог проглотить луну и все равно жадно желать солнце. Он не был счастлив в процветающем мире, он цеплялся за обиды прошлого. И не важно, что его красавицы, те, кто больше всех любил драться, убеждали его отречься от этой мелочности. Бесконечные войны приведут к нашему исчезновению. Настало время забыть старые обиды».
Тинкер сомневалась, что болтовня Лесного Мха имела что-то общее с Сыном Земли и детьми. Ей казалось, что Сын Земли был ненамного старше Ветроволка.
«Заткнись!» - Внезапно крикнул Лесной Мох одному из немногих оставшихся манекенов мальчиков. - «Заткнись! Да, они выбрали Клан Огня вместо нас! Ноющий, избалованный...»
Он махнул сжатым кулаком, превратив молчаливый манекен в пыль, и снова запричитал. Тинкер обнаружила, что перенеслась еще на три метра назад, а между ней и сбрендившим эльфом стояли уже двое — Пони и Яростная Песня.
Лесной Мох раз за разом уничтожал самого себя, того, кто допустил ошибку, приведшую к гибели всей его общины?
«Ты знал..., он знал, что тот путь ведет на Онихиду?»
«Ему надо было вести себя осторожнее!» - провыл Лесной Мох. - «Они верили, что он будет осторожен! Какой-то незнакомец пришел к нему и нашептал способ, как стать богаче всех остальных кланов, и он ухватился за эту возможность, даже не задумавшись, почему она досталась именно ему».
«Кто-то рассказал тебе о пути на Онихиду?»
«О, как сильно он стремился к их смерти. В пещеры и обратно, по горам, снова и снова, ища путь к забвению».
«Кто рассказал тебе о пути?» - настаивала Тинкер.
«Ты не сможешь найти то, чего не видишь», - прошептал Лесной Мох. - «На Земле домана только это и могут — увидеть путь домой».
Тинкер оттолкнула Яростную Песню, сжала лицо Лесного Мха в руках и заставила его взглянуть на себя здоровым глазом. - «Скажи мне, кто хотел, чтобы путь нашли!»
Лесной Мох слабо всхлипнул и выронил манекен. Пока тот со стуком упал на пол, эльф рванул вперед и обхватил ее руками.
«Подождите», - прорычала Тинкер, когда Пони и Яростная Песня схватили эльфа и пытались оторвать его от нее. - «Я разберусь с ним».
Пони с сомнением посмотрел на нее, в глазах Яростной Песни плескалась лютая ненависть.
Лесной Мох, всхлипывая, водил по ней руками и терся лицом о ее живот. - «Как долго! Как долго я не держал в руках настоящую плоть — мягкую, теплую, податливую».
«Расскажи мне», - сказала Тинкер. - «Расскажи мне о нем, или я уйду».
«О дитя, ты не знаешь, какого это, прожить столько лет. Воспоминания перестают быть ясными и отчетливыми. Года размывают их и уносят с собой все детали. Даже твои любимые — все постепенно уходит, черты лиц, звук голосов, запах волос. Имена друзей и даже врагов ускользают прочь, теряясь в темных водах времени».