Он нашел ее в лабиринте висящих на заднем дворе простыней. Она практиковалась в полном одиночестве, так же как и в первый раз, когда он увидел ее. Но сейчас она была босиком, в обтягивающих штанах и топике, коса распущена. Собранные в конский хвост волосы великолепным вихрем кружились вокруг ее идеальной обтянутой в тугой хлопок фигуры.
Он смотрел, как она двигается с безмятежной свирепостью, и страдал от предчувствия, что он может потерять ее навсегда.
Она повернулась, меч наготове, и увидела Масленку. Ее губы изогнулись в улыбке Моны Лизы, пока она смотрела на него поверх клинка. За ней сияющие белые простыни колыхались на ветру. Ему отчаянно захотелось запечатлеть этот момент на холсте, чтобы она навсегда осталась с ним.
Она слегка смутилась, порозовела, спрятала идже в ножны, и произнесла чудесным хрипловатым голосом. - «Ты всегда смотришь на меня так, будто я самое прекрасное, что ты когда либо видел».
«Так и есть».
Она покраснела еще гуще. - «Нет, нет, я совсем не такая».
Масленка потянулся к ней и взял ее грубую шершавую ладонь.
Она с ужасом посмотрела на переплетение их рук. - «Я отвратительна», - прошептала Царапина. - «Я смотрела на тебя и втайне радовалась, что не потеряю тебя так скоро, но это не твоя рука».
Он положил ее ладонь себе на грудь. - «Это мое сердце, оно не изменилось». - Она сжала пальцы и ухватилась за его рубашку. Он заставил себя закончить. - «Я из Клана Ветра».
Она удивленно усмехнулась, прижалась лбом к его лбу и пристально взглянула ему в глаза. - «О, да, так и есть. Теперь я вижу».
«Будь моей Первой».
Ее глаза расширились от удивления, она отвернулась и замотала головой. - «Ты должен попросить секаша Клана Ветра быть твоей Первой. Тебе понадобится полная Рука, а секаша Клана Ветра не примут Первую из Клана Камня».
Масленка обрадовался, что она не сказала «нет». Он обнял ее и крепко прижал к себе. - «Если они не примут тебя, мне они не нужны».
Она боролась с эмоциями. Он боялся давить на нее, так как она может это неправильно воспринять, но, в то же время, опасался, что не настаивая на своем, он опять пустит все на самотек как и прежде. Поэтому он с холодной решимостью выложил все, что чувствовал.
«Я боюсь потерять тебя. Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты была со мной. Всегда».
Она опустила голову ему на плечо. Они стояли крепко прижавшись, переплетаясь друг с другом. - «Я тоже тебя люблю, дурачок», - наконец прошептала она. - «От этого я чувствую себя слабой. Я не могу позволить тебе сглупить и связать свою судьбу с такой как я».
«Я не позволю тебе отговорить меня».
Царапина подняла руку и мягко ударила его по груди, но затем поцеловала так, будто она жила только благодаря ему.
ГЛАВА 48: РЫЦАРЬ В СВЕРКАЮЩИХ ДОСПЕХАХ
Пресвятое Сердце пчелиным ульем гудело от бурной деятельности, но это был веселый умиротворяющий гул. В спортзале смеялись секаша, обучая Синее Небо коварным боевым приемам. В столовой молодые любовники репетировали с группой Мозера. В воздухе витал густой вкусный пикантный аромат.
Томми привлек своих младших кузенов к восстановлению здания под предлогом того, что лучше выводить их из семьи и позволять общаться с другими, чем держать взаперти, как что-то постыдное. И да, это только одна причина, по которой он пришел в школу. Но она давала ему право находиться в здании.
Передав кузенов под художественное руководство Зарослей Рогоза, Томми незаметно прокрался на третий этаж и осторожно двинулся по коридору к последней комнате, где, как он знал, находилась Драгоценная Слеза. Дверь была открыта, будто приглашая внутрь всех желающих, но он слышал, что Слеза вела себя тихо и замкнуто. Эльфы не трогали ее, чтобы она могла спокойно смириться со своей потерей.
Томми не знал, как она отреагирует на его появление, но он хотел увидеть ее. Он говорил себе, что поступает глупо, она ясно дала понять, что к чему, еще несколько дней назад, но его снедало желание.
Она стояла у окна и смотрела на задний двор. Явно над фасоном ее платья поработала Заросли Рогоза. Соблазнительной ярко-желтой вспышкой ткань вилась до середины бедра спереди, а сзади ниспадала до самого пола, практически касаясь босых пяток. Он смотрел на ее искрящийся в лучах солнца образ и ощущал странную боль внутри.
Она подняла руку к окну и лучезарно улыбнулась кому-то во дворе. Томми всего скрутило от слепой ревности. Злобным призраком он подкрался к окну, стремясь узнать, кому она махала.