Она не хотела обсуждать, что она может простить и забыть. Только не с эльфами, требующими только истины. - «Наша семья обладает даром безоговорочной любви. Клан Кожи знал об этом, или даже привил нам это, и попытался использовать наш дар, чтобы контролировать нас. Обоих. Ты должен был украсть Масленку, а я - начать войну с Кланом Камня, пытаясь вернуть его».
«Ты не поддалась им». - произнес Горн тяжелым от стыда голосом. - «Я предал ребенка, который доверял мне».
Она сдержала порыв ударить Горна за то, что он все еще считал Масленку ребенком. Радуйся, что он пристыжен. - «Я была на грани. Принц Настоящее Пламя на коленях умолял меня не начинать войну, и тогда я поняла, как нас используют. Нас использовали снова и снова с того самого дня, как Безграничное Сияние покинул Эльфдом. Мы сражаемся против древнего врага, который заставляет нас забыть о доброте и здравом смысле и уничтожать друг друга».
Она взяла его за руку. - «Мы — семья. Не Клан Ветра и Клан Камня, а семья. Не позволь Клану Кожи разрушить это».
Горн широкими глазами уставился на ее маленькую ладонь на его огромной руке.
«Я знаю, что у тебя доброе сердце», - сказала она. - «Я знаю, что ты будешь верен ему. Я хочу доверять тебе».
«Я никогда больше не предам своих внуков», - пообещал Горн.
«Спасибо, Дедушка».
После ухода Горна на столе появились традиционные булочки и свежий чай, извещая Тинкер о возвращении Ветроволка. Вся остальная вселенная исчезла, как только он ворвался во внутренний двор, сияя от счастья при виде ее. Они растянулись на покрывале и целовались, здоровой рукой она взъерошила ему волосы, и вдруг поняла, что у них довольно таки большая толпа зрителей.
Конечно же, большинство зрителей были безмерно счастливы, что их лорд и леди тешатся как подростки. Домашнее счастье и все такое.
«Чаю?» - наконец выдала она, отталкивая от себя Ветроволка.
Он мягко хмыкнул, но слез с нее и лениво развалился рядышком. Каким-то образом почти восемьдесят эльфов их совместной общины и еще тридцать с чем то слуг Маковой Лужайки умудрились стать абсолютно невидимыми. Только Первые и Вторые Щитами стояли поблизости, охраняя их.
Ветроволк ухватил булочку и увлеченно хрумкал ей, наблюдая как она разливает чай. - «Ты говорила с Горном?»
«Я не хочу, чтобы Питтсбург погрузился в старые дрязги. Если присмотреться к тем, кого послали к нам — старый враг, бывшая любовница и сумасшедшая гаубица, становится ясно, что кто-то подготавливал почву для войны. Я не позволю им сделать это с моим городом. Я хочу, чтобы Горн был нашим союзником, а не врагом. И, думаю, надо что-то сделать с Лесным Мхом, может быть, найти ему врача-сексолога».
Ветроволк широко широко улыбнулся, она заподозрила, что сказала что-то смешное.
«Что?» - Возможно часть про сексолога и звучала нелепо, но эльф отчаянно нуждается в помощи.
«Драконы Эльфдома рождаются у подножий гор. Они растут со сложенными крыльями глубоко в узких пещерах-яслях. Но однажды они вылазят наружу, расправляют крылья, взлетают и правят небесами».
«Эм?»
«Ты расправила свои крылья, Возлюбленная. Я счастлив видеть, как ты взлетаешь, чтобы править».
«Вот, как все обернулось?» - спросила Тинкер, когда Масленка подошел к ней, и Царапина от Шипа обменялась с Пони холодным пронизывающим взглядом секаша. Странно, как она не замечала, что эта маленькая традиция отсутствовала между ними, до сегодняшнего дня.
Масленка виновато ухмыльнулся и признался. - «Я понял, что она прибьет меня, если я попрошу ее стать моей доми».
«Умно». - она мягко стукнулась с ним плечами. - «Мы по-прежнему друзья?»
«Как и всегда», - ответил Масленка.
Тинкер хотела спросить его, что он чувствует по поводу изменения, но помнила, сколько времени потребовалось ей, чтобы пересилить слепую ярость. Пусть он лучше сам разберется со своими чувствами, не надо втягивать в это свои ощущения по поводу. Самое главное, что несмотря на свой внешний вид, внутри он остался прежним. Он выстукивал по бедру какой-то ритм, скорее всего подбирая слова к песне, которую ей, возможно, не суждено услышать.
«Одолжи мне денег», - совершенно неожиданно выдал он.
«Ладно». - Обычно они обменивались деньгами как общей собственностью, но теперь все изменилось. - «Сделать все по-тихому, без препон?»
«Не, я хочу их со всеми препонами. Сделай все официально».
«Спонсорство?»
Он кивнул и снова ухмыльнулся. - «Мне нужно много, чтобы открыть анклав, снова».
«А Царапина и дети?» - спросила она.