— Тебе еще учиться и учиться.
— Возможно. Но все равно в случае опасности могу пригодиться, — упрямо заявила.
Неожиданно он пересел на мою сторону и развернул к себе. Ухватив за подбородок, долго вглядывался в глаза, пока мое сердце устраивало гонки с препятствиями от его близости. Потом тихо произнес каким-то странным голосом, от которого все внутри защемило:
— Если вдруг и правда на нас нападут, обещай, что пока буду их отвлекать, попробуешь спастись.
— Я этого не сделаю, — сдавленно пролепетала, не в силах даже шевельнуться.
— Сделаешь, — отрезал он. — Иначе только будешь меня отвлекать. Ты понимаешь, что пока я буду думать еще и о твоей безопасности, не смогу полностью сосредоточиться на бое?
— Ладно, — сломленная этим доводом, все же согласилась.
Хотя ощущала в словах напарника некую недосказанность. Сомневаюсь, что именно этим он руководствовался, когда приказывал мне такое. Скорее, привел единственный довод, который заставил бы меня поступить подобным образом. Но определенный резон в его словах был, и он заставил промолчать, а не упрямиться дальше. Для себя же решила, что посмотрю по ситуации и стану убегать лишь в крайнем случае. Когда пойму, что и правда Вэйду помешаю. Только ему об этом говорить не стоит.
— Вот и умница, — удовлетворенно сказал он, отпуская мой подбородок и снова пересаживаясь на противоположное сиденье.
Сердце медленно успокаивалось. Но я все еще ощущала прикосновение пальцев Вэйда к моей коже. Чувствовала его взгляд, в котором горело нечто такое, что дарило так необходимую мне надежду. Слышала особые нотки в голосе, сказавшие гораздо больше, чем сами слова. То, насколько я небезразлична ему. И что он предпочтет умереть сам, отвлекая на себя опасность, чем позволит погибнуть мне. От этого внутри все выворачивало наизнанку, а глаза пощипывало от подступающих слез.
Я лишь чудом сдерживалась, чтобы не показать того, что испытываю сейчас. Вэйд же больше не смотрел в мою сторону, внимательно вглядываясь в то, что происходило за окном экипажа. Как зверь, пытался почуять опасность, чтобы вовремя среагировать. Но нас никто и не подумал останавливать, позволив добраться до логова главы общины.
Знакомый дворецкий прищурился, увидев нас у ворот. Сухо бросив, чтобы ждали, снова исчез в доме. Нас заставили прождать не меньше двадцати минут. Скорее всего, намеренно выказывали пренебрежение. К тому времени как дворецкий вышел, вокруг уже собралась небольшая толпа. Вампиры не издавали ни звука, не сыпали оскорблениями, как сделали бы на их месте враждебно настроенные люди. Просто стояли и смотрели, буравя недобрыми взглядами, в которых мерцали алые огоньки.
Мирна знает, чего мне стоило держать лицо и не выказывать страха. Спасало лишь то, что Вэйд стоял рядом и казался совершенно спокойным. В какой-то момент не выдержала и ухватилась за его руку. Он не отстранился, а напротив, сжал мои пальцы, даря поддержку. Стало чуть легче.
— Господин Сальне ждет вас, — сказал дворецкий, бесшумно подошедший к воротам и открывший их перед нами.
Мы с Вэйдом так и вошли, держась за руки. Я просто не могла выпустить его ладонь, иначе от страха и шагу ступить бы не смогла. Казалось, что самолично иду в пасть гигантского чудовища.
В этот раз Ангер Сальне и не пытался соблюдать правила приличий. Не поздоровался, не поднялся навстречу и даже не нацепил подобие улыбки. Смотрел, как на тараканов, которых в любой момент может раздавить. Неприятное ощущение и на редкость унизительное.
— А вы рисковые, — наконец, проговорил он, все же кивая в сторону кресел.
Пришлось расцепить намертво приклеенные к руке Вэйда пальцы, что я сделала с неохотой, и опуститься на свободное место. Напарник последовал моему примеру, усаживаясь в кресло рядом.
— Или мое послание не получили? — издевательски спросил Ангер.
— Напротив, именно оно и заставило нанести вам визит, — невозмутимо отозвался напарник. — Чтобы уладить возникшее между нами недоразумение.
— Недоразумение? — хмыкнул вампир. — Это теперь так называется?
— Не привык оправдываться перед кем бы то ни было, — сухо сказал Вэйд, — но и казаться пустобрехом, не умеющим держать слово, не хочется. Потому решил прояснить случившееся. Ни я, ни Ленора не имеем никакого отношения к статье, которая, по всей видимости, и вызвала ваше недовольство. Некто решил воспользоваться ситуацией и поделиться своими домыслами с нечистыми на руку журналистами. Но с ним уже разобрались, и завтра он публично выступит на площади с речью, в которой принесет извинения за клевету. Также в той же газете выйдет опровержение.