Он был здоровенный, просто невероятно огромный, я таких больших животных никогда не видела. У него были широкие копыта, длинные сильные ноги, мощная грудь и офигенные рога. На рогах висела клочьями паутина, длинные водоросли, какие-то корни, он подошел ближе и я рассмотрела его получше — он весь выглядел так, как будто вылез из болота, за ним на брусчатке оставались жирные капли болотной жижи, на боках зеленели разводы тины и грязной воды, прилипшие листья. Он прошел по живому коридору, пустив в толпе двойную волну — ближние отшатывались, а дальние напирали, пытаясь понять, от чего отшатываются ближние. Он подошел и остановился перед сценой, наши лица оказались на одном уровне, я протянула дрожащую руку и погладила его нос, не зная, плакать сейчас или попозже.
Первым пришел в себя папа, взял у меня посох, протянул микрофон и сказал в свой:
— Ну что ж, поздравляю, Улли! Такого фамильяра, пожалуй, никогда ни у кого не было, ты особенная. Самый большой на моей памяти был у профессора эль'Финна, он призвал собаку. Но теперь рекордсменка ты. Ты знаешь, что это за зверь?
— Лось, — дрожащим голосом ответила я, собралась с силами и добавила: — Я знала, что он придет, он мне обещал.
— Говорящий фамильяр — это что-то новенькое, — улыбнулся папа, эльфы солидарно засмеялись и зааплодировали, без особой охоты. Я отдала папе микрофон и спрыгнула со сцены, ужасно неприлично, жиденькие аплодисменты стихли окончательно. Положила ладонь на грязный бок лося и повела его в сторону леса, все опять расступились перед нами, волк поднялся и пошел за мной, касаясь носом свободной руки. Когда мы проходили мимо прилавка с совами, самая глазастая проводила нас взглядом, я посмотрела на нее и шепнула: "Только угукни мне!", она икнула и промолчала.
***
Я ревела так, как будто моя жизнь окончательно и бесповоротно разрушена. Ревела, ругалась и мыла лося. Он стоял по шею в воде озера, по мою шею, у него на этом уровне были ребра, и мужественно терпел. А я рыдала, магией поднимая воду из озера повыше и обрушивая на нас обоих, концентрация была ни к черту, вода лилась куда попало, я ревела и размазывала болотную грязь по лосиному боку и своему лицу.
Мой куратор сидел на берегу, вздыхал и периодически пытался уговорить меня успокоиться, у него не получалось, ни у кого бы не получилось.
— Юлька, да ладно тебе. Ну хватит уже, Юль… Ну лось, ну и что? Зато он… ну… большой! На нем ездить можно.
Я заревела громче, уткнулась лбом в лосиный бок, шмыгнула носом, втягивая в ноздри грязную воду, расчихалась, рассмеялась сама над собой и опять разрыдалась, я сама себе была отвратительна, истеричка.
— Юль, лосей не так моют.
— Иди нафиг, — прогундосила я, — мой лось, как хочу, так и мою!
— Но он же не отмоется, как ты будешь на нем грязном ездить?
— Я сама уже грязная, возьму и поеду.
— Ты можешь его телепортом домой отправить, и себя. Силищи у тебя, конечно… Я знаю всего двоих людей, которые могут телепортировать такие огромные штуки, как тот твой бассейн для едино… лося.
Я опять зарыдала, стала тереть лосиный бок еще сильнее, вокруг нас даже вода была уже цвета лося, мы умудрились замутить половину озера.
— Домой я могу его телепортом отправить, да. А в Академию мы его как повезем? В нашем поезде нет вагонов для животных.
— Прицепят, я договорюсь. Меня больше волнует, где он будет жить в Верхнем. В твоем общежитии нет конюшни, да и вряд ли он будет там счастлив, это дикое животное. Но я что-нибудь придумаю, не парься. Может, дом на окраине города сниму, будет во дворе жить. Юль? Ну не реви.
Я разревелась еще сильнее, представляя, как там будут вокруг ходить эльфы со своими птичками, а я буду отмалчиваться в ответ на вопрос, где мой фамильяр, и прятать его в доме на окраине города.
— Ну Юль… Давай я тебя научу нормально лосей мыть? Ну мучаешь же животное.
Я перестала рыдать и испуганно обернулась:
— Я ему больно делаю?
— Ты не чувствуешь? Это же твой фамильяр.
— Не знаю, — я ничего не чувствовала, у меня внутри бурлили рыдания, раздирая на куски, мне даже дышать было больно и тяжело, где там в этом коктейле моя тонкая связь с лосем, я не могла сказать, мне было не до того. Поэтому я решила быть цивилизованной и спросить: — Лось, тебе больно?
— Нет, — сказал лось.
Я оступилась и ухнула под воду с головой, наглоталась воды, запуталась в платье, с трудом стала ровно и стерла воду с лица, высморкалась и завопила:
— Ты говорящий?!
— Да, — вздохнул лось.