С одной стороны, мне не нравилось, что меня выгоняют.
С другой стороны, в этой Академии Граней, вроде, должно быть неплохо.
С третьей стороны, заявиться туда с лосем — идея не из блестящих.
С самой досадной стороны, если я отвоюю свое право остаться здесь, мой офигенный куратор уедет. А мне он за два несчастных дня стал роднее собственного лося, я даже сейчас его телепортировала с большим желанием соврать, что телепорт поломался, чтобы мы еще немного тут посидели, одежду, может, посушили у костра…
— Езжай в Академию, — сказал лось за моей спиной, я обернулась, он стоял такой чистый, мокрый, грустный, на рогу ветка от рябины застряла.
— Думаешь? — шмыгнула носом я.
— Не понравится — приедешь обратно.
— Тоже правда, — вздохнула я, обнимая колени и глядя в грязную воду озера, лось вздохнул вместе со мной, я повернулась к нему и спросила: — Ты правда дух?
— Болотный огонек, — кивнул он, — людей слушал долго, много лет, болото почти высохло. А потом там лосенок тонул, я хотел его вытащить, а получилось, что сам в нем оказался. Но так тоже нормально, — он подошел ближе, сел, смешно вытянув ноги, помолчал и сказал: — Не надо было мне приходить. Но я вроде как обещал, ты так просила.
Я шмыгнула носом и промолчала — врать не хотелось, а правду я сама пока не понимала, лучше или не лучше.
Лось встал и пошел куда-то, я обернулась:
— Давай тебе имя придумаем?
Он остановился, я задумалась и выдала:
— Тоэльлинниэль — яркий спасительный свет. Круто?
— Нормально, — с усмешкой кивнул лось, — иди домой, простудишься.
Я кивнула, встала и телепортировалась домой.
***
Глава 4, как я пытаюсь смириться
Дома меня сто процентов ждал семейный совет на тему: "Что делать с лосем и как теперь дальше жить", состав — мама, папа и их фамильяры. Я это предвидела, поэтому через двери не пошла. Когда я вышла из телепорта у себя в комнате, оставив на полу грязную лужу, меня вежливо пригласила в столовую мамина птичка, условным свистом — ни один фамильяр на моей памяти не разговаривал, только мой. Я решила не мелочиться и заорала на весь дом, что сейчас переоденусь и приду, пошла отмываться, вышла лохматая, но прическу решила не делать — пусть любят меня любой, они мои родственники. Закрутила волосы в дульку и заколола на затылке, посмотрела в зеркало — все торчком, как будто я старый одуванчик. Пошла вниз, села за стол напротив мамы и папы, сложила руки на столе и кивнула:
— Начинайте.
— Улли, дорогая, лось — это еще не самый плохой вариант.
— Лось — это офигенный вариант, — серьезно сказала я, — он то, что надо, я в восторге.
— Дорогая, врать некрасиво. Я знаю, что ты расстроилась. И мне кажется, это частично и моя вина. Ты призвала такого крупного зверя из-за внутренней незащищенности, я давил на тебя, и ты стала искать опору в фамильяре. Мне не стоило договариваться по поводу Академии Граней, не посоветовавшись сперва с тобой, прости. Ты не обязана уезжать, мы распаковали твой чемодан, ты будешь учиться здесь. Я вызову сюда своего наставника, напишу ему сегодня же, Роман доставит письмо. Тебе найдут самых лучших учителей, они будут заниматься с тобой индивидуально, можешь больше ни о чем не переживать, все будет хорошо.
Я смотрела на свои переплетенные пальцы и думала о том, что все хорошо вовремя, а не тогда, когда уже не надо.
— Я поеду в Академию.
— Нет, не поедешь. Ты сейчас не в состоянии принять взвешенное решение, ты обижена и расстроена, не надо спешить или делать кому-то назло, от этого никому не лучше.
— Я никому не делаю назло, Роман рассказал мне про Верхний Город и Академию Граней, там должно быть неплохо, я хочу туда поехать.
Голос внезапно подала мама, я удивилась — обычно у нас папа выступал, а она молча соглашалась.
— По поводу Романа… — она поправила рукава, посмотрела мне в глаза, я свои отвела, — мне не нравится, как он на тебя смотрит.
А мне нравится. Но я нашла в себе силы промолчать об этом.
— Улли? — папа удивленно переводил взгляд с меня на маму, она посмотрела на него и с легким неодобрением сказала:
— Кому пришло в голову выбрать для невинной девушки такого молодого куратора?
Папа слегка помрачнел, ответил:
— Я положился на выбор своего наставника, он написал мне, что Роман — отличный специалист, он не уточнил возраст. Для людей это не имеет большого значения, у них молодость — синоним силы и энергичности.
— Энергичность подобного рода нам не нужна, — заявила мама, как-то слишком резко, я за ней такого не замечала раньше, и судя по папиному растерянному виду, он тоже.