Он медленно отодвинулся, раскрасневшийся, лохматый, тяжело дышащий. Смотрел на меня, убирал волосы с лица, я чувствовала, как дрожит его рука, ждала, он выглядел так, как будто собирается сказать что-то важное. И сказал:
— Мне эльфийский альянс за тебя яйца оторвет.
Я невесело усмехнулась и отвела глаза — да, оторвет. Стоит моему папе написать своему учителю, и вся та цепь высокопоставленных чиновников, которая привела Романа ко мне, ударит по нему с огромной силой — на него возложили такую ответственную миссию, а он так подло предал доверие, ему прилетит вдесятеро, и всей его Грани достанется, у эльфов длинные руки и очень долгая память.
— И что, все? — хрипло спросила я, он кивнул:
— Все. Я буду тебя учить, как надо, и помогать буду. Но вот это… все. Ты проживешь долгую эльфийскую жизнь, выйдешь за какого-нибудь принца, и думать обо мне забудешь. Да? — он посмотрел на меня с невеселой улыбкой, я молчала, он кивнул: — Да. Так и будет. Вставай, Улли-ниэль, принцесса Грани Ле, приводи себя в порядок. Не надо больше так делать.
Я не знала, как мне вставать, когда он на мне почти лежит. Он продолжал убирать с моего лица растрепавшиеся волосы и прилипшие травинки, гладить, так смотреть, как будто любуется, как будто я правда красивая. Я не понимала, что мне делать, и чувствовала себя так, как будто иду по краю пропасти, пока еще вдоль, но одной рукой уже щупаю холодную бездну.
В дальнем конце вагона грохнула дверь и раздался западлистый голос Асани:
— Вы уже убрали?
— Нет еще! — гаркнул Роман, по полу перекатился к лопате и выпрямился так, как будто там и стоял, протянул ей лопату приглашающим жестом: — Присоединяйся!
— Я не умею, — захихикала Асани, на цыпочках подходя поближе, я села, радуясь, что она не видит меня за перегородкой, стала отряхивать волосы, мне хотелось, чтобы она ушла. В голове шумело, я мечтала лечь обратно и проспать на этом ароматном сене часов десять, прошлая ночь была слишком тяжелой. Роман посмотрел на меня странным взглядом, как будто одновременно холодным и сочувственным, поставил лопату, посмотрел на Асани:
— Пойдем отсюда, Улли должна пообщаться с фамильяром, не будем ей мешать, — снял куртку и накинул мне на плечи, увел Асани и закрыл дверь. Я завернулась в его куртку изо всех сил, с головой, она восхитительно пахла оборотнем, и человеком, молодым, горячим, очень сильным. Я решила представить, что его слов не было, а были только объятия и поцелуи, легла обратно на сено и закрыла глаза, постепенно проваливаясь в сон.
Разбудила меня Асани. Я открыла глаза, чувствуя, что на меня кто-то смотрит, это неприятное ощущение сразу взбодрило, я села и грубовато сказала:
— Что-то случилось?
— Роман отправил меня позвать тебя кушать, — она опять изображала ребенка, меня это бесило, уже пора бы определиться, милая дура она или взрослая стерва.
— Я сейчас приду, — кивнула я, стала расплетать косу, искать в кармане гребень. Потом поняла, что это не мой карман, и куртка не моя. Асани подобрала подол и присела напротив меня, шепча секретным девчачьим голосом: