Когда мы вышли из магазина с коробочками, то решили присесть на лавке у реки — устали оба, и хотелось рассмотреть кольца получше. В одной коробке были парные, одинаковые, во второй одно, для меня, в нем был голубой сапфир и два маленьких бриллианта по бокам, мы выбрали его единогласно, и даже не пошли сперва посмотреть другие, чтобы потом вернуться, сомнений не было, и это был очень хороший знак.
Мы успели до перерыва, магазины как раз сейчас закрывались на обед, я уже представляла, что мы будем главной темой сегодняшних чаепитий. Но мне было все равно. Палило солнце, прохладный ветерок с реки позволял не умирать от жары, Ромка обнимал меня, у нас на коленях стояли коробочки с кольцами, которые я с удовольствием рассматривала.
— Правда нравятся? — на ухо спросил Роман, я слышала, что он улыбается — он тоже знал ответ, ему просто нравилось это слышать.
— Обалденные, — мне нравилось это говорить, и нравилось, как он улыбается. — Начинать носить прямо сейчас?
— Нет, носить после свадьбы. Вот это носить сразу, а парные — потом. — Я взяла кольцо с камнем, он тут же поправился: — Не прямо сейчас, а после официального предложения.
— Что это?
— Это когда предлагают замуж выйти. Официально.
— И как это делать, официально? — я положила кольцо обратно, закрыла коробку и посмотрела на Романа, у него на Грани, оказывается, тоже есть свои ритуалы, я как-то об этом не подумала. Он немного смутился и шутливо пожал плечами:
— Понятия не имею, я этого никогда не делал, и никто из тех, кого я знаю, тоже этого не делал. Ну или они не рассказывали, фиг знает. В фильмах они обычно все такие внезапные, идут-идут, потом он такой — бух на колено, и такой: "Дорогая! Выходи за меня". А она такая: "Ах, какая неожиданность!" А он такой: "Ну так, я все спланировал, чтобы ты удивилась". А она такая: "Я согласна!", а он такой: "Какое счастье!", и они такие целуются на фоне заката.
Я смотрела на него так, как будто уже сомневалась в том, что собираюсь замуж за адекватного взрослого человека, он увидел мои глаза и рассмеялся, развел руками:
— Ну, я тоже примерно так это воспринимаю, поэтому сразу предупреждаю — я не смогу это сделать, я буду ржать как конь уже на второй реплике. Я конечно попытаюсь что-нибудь придумать, но не жди от меня многого. Романтика — это не мое.
Я начала хихикать, представляя, как он посреди набережной бухнется на колено и начнет текст читать с выражением, для полного счастья этой картине только поющего Толика не хватало. Я попыталась сдержать смех и кивнула:
— Ладно, обойдемся без романтики.
Он вздохнул с облегчением и посмотрел на часы:
— Ну что, какие планы? Будешь перебираться на дом к нам с Толяном?
— Да, — я была рада, что он сам предложил, он улыбнулся:
— Хорошо. Тебе помочь собрать вещи?
— Я сама справлюсь, и сама все перетащу, я телепортирующий маг.
— Ладно. Меня подкинь тогда, телепортирующий маг, я тоже в большой дом переберусь, порядок там наведу хоть чуть-чуть, мебель переставлю. Там пять комнат, ты же в курсе? Сколько тебе нужно?
Я смотрела на него и думала, что мне нужна спальня, больше мне на данный момент вообще ничего не было нужно. Он рассмеялся и стал приставать к моему уху, я пищала и отбивалась, к концу экзекуции у меня было ощущение, что я сейчас задохнусь, но подставлять ухо мне это не мешало. Мы попрощались, и не с первой попытки разошлись по делам, я отправила его на дом, а сама пошла в общагу пешком, ничего вокруг не видя от переполняющего душу счастья.
Я паковала вещи и пела, во всю свою впечатляющую мощь, так, как никогда не могла себе позволить петь дома у родителей. Мне кто-то стучал в стену, но я их громко послала нахрен, меня Влада научила парочке колоритных выражений, это отлично сработало. Песня была эльфийская, про приключения и полеты на орлах, я ее немного переделала и стала петь про поездки на волках и поскоки на лосях, так получалось еще лучше. Асанина соловка попыталась присоединиться, но быстро поняла, что не вывозит, и замолчала, и просто сидела слушала, изредка икая.
Как раз в перерыве между двумя песнями в дверь постучали, как-то глухо и тихо, как будто кончиками пальцев. Я открыла и замерла с выпученными глазами — на пороге стоял лев. Он улыбнулся мне самодовольной кошачьей улыбкой и мурлыкнул: