К тому же у него были весьма серьёзные основания полагать, вскоре в Академии появятся королевские стражи. Решение об этом было принято на высшем уровне, и лишь задействованные ректором связи во дворце позволили ему временно подвинуть документ из очереди на подписание, оттянув момент его вступления в силу. А вслед за стражами... Лариндэль слишком много знал об этих безмолвных, хорошо тренированных магах, в совершенстве владеющих и менталистикой, и боевой магией и способных обездвижить любое подозрительное для них существо, за исключением немногочисленных высших. Кто знает, что сулит их появление для принцессы. Да и для Академии тоже. Но уж точно ничего хорошего.
А у девушки определённо есть сильный дар. Пробудившись от родового меча, он будет крепнуть день ото дня, а значит, скрыть его от многочисленных столичных комиссий не удастся. Печать - лишь временное решение. Магия потомков метаморфа способна разрушить не только Лимиэль, но и всё Белоземье. Такую магию не скрыть. Она сорвёт любую печать, и уж конечно будет замечена даже самыми слабыми инспекторами- менталистами. А это значит... Усталость накатилась волной, отзываясь тяжестью во всём теле. Ректор невольно скользнул взглядом по зеркалу и криво усмехнулся, увидев собственное отражение. Идеальной формы лицо, никогда не знавшее морщин, льдисто-голубые глаза, белые волосы до плеч и крепкие рельефные мускулы, угадывающиеся даже под камзолом. Иллюзия, созданная им для недалёких адепток, мечтающих покорить подтянутого, вечно молодого красавца. Залог хорошей дисциплины и успеваемости безбашенных юных девиц, так и норовящих ввязаться в очередную романтическую историю. А заодно хорошее доказательство для ищеек из столичных комиссий, мечтающих о смещении изжившего свой век ректора и замене его более молодым, ухватистым и главное - намного более верным новому руководству Лимиэля.
Короткое заклинание, и иллюзия растворилась, вернув Лариндэлю истинное обличье. Проседь в жёстких чёрных волосах, залёгшие вокруг глаз морщины и тёмные тени под глазами. Признаки усталости и магического истощения, ставшие его спутниками в течение почти тридцати лет. Незаметные для посторонних, но явственно ощущаемые им самим, они усиливались с каждым днём, с каждым преодолеваемым им препятствием. Лариндэль вздохнул. Опустившись в кресло, закрыл глаза. Устал. От борьбы. От бесконечных, противоречащих друг другу указаний столичных воспитательного и учебного совета, от подковёрных склок в ректорском совете и почти незаметного постороннему глазу, но явственно ощущаемого им самим давления на него со стороны введённых в совет ставленников узурпатора. Пора уходить. Прекратить борьбу. Сдаться, переселившись на вольные земли соседнего Вэйна. А заодно и забрать с собою большую часть преподавателей и адептов, желающих возрождения традиций свободы, заложенных ещё древними эльфами.
Мысль откликнулась острой вибрирующей болью. Не выйдет. Он связан с Академией, и эта связь больше, чем просто должность. По давней, идущей от основателей традиции, избрание нового ректора сопровождается клятвой на крови. Тайный ритуал, о котором известно лишь узкому кругу эльфов высокого рода. Нарушение клятвы грозило потерей духа Академии, жившего за счёт подпитки от ректорской ауры. А заодно и постепенным разрушением внешней оболочки - зданий, садов, аудиторий. Он не имеет права. Его долг - защищать Академию и провозглашённые Йорном свободы. Даже если его сместят с ректорского поста. А это произойдёт всё равно, ведь прибытие в Лимиэль королевского ставленника - вопрос времени. Что бы не говорили неугомонные Виллариэли, чьи интриги проваливаются всегда. Или почти всегда.
Тихий скрип двери... Тихий звук едва слышных шагов. Приближающихся, несмотря на магическую защиту.
- Хандришь? - мурчащий голос за спиной мог принадлежать лишь одному посетителю, и этот посетитель в тот же миг очутился на коленях у ректора, в несколько прыжков преодолев расстояние между дверью в кабинет и креслом.
- Хандришь, - утвердительно повторил рыжий котяра, надув щёки и для пущей важности подёргивая кончиком хвоста. Лариндэль привычно погладил старого приятеля между ушей. Тот муркнул, бесстыже воззрившись на ректора жёлтыми глазами-плошками.
- Может, всё же обратишься? - произнёс ректор. Разговор с кошаком был пусть и привычен, но всё же казался ему не вполне соответствующим серьёзности ситуации.
- Не-а, - протянул четверолапый член ректорского совета. - Мне и так хорошо. Разве что ты...
Котяра прищурился и пристально уставился на Ларидэля. Способность Мириэля к ментальному воздействию была совершенно не свойственна его двуногому обличию, но в пушистой ипостаси она проявляла себя в полной мере, превосходя даже весьма выдающиеся способности нового декана факультета менталистики. Лариндэль улыбнулся. Мириэль всегда мог поднять ему настроение. К тому же хитролапый оборотень был настолько умён и изворотлив, что скрывать от него что-либо казалось практически невозможным.