- Чего желаете? - на веснушчатой физиономии склонившегося в полупоклоне хозяина изобразилось высочайшее почтение.
- Нейин-ал, - вполголоса произнёс незнакомец.
Полурослик застыл, будто опасаясь, что сзади на него набросится дикий лигр. В расширившихся карих глазах замер страх. Несколько мгновений он неподвижно стоял, боясь пошевелиться, а затем сдавленно произнёс:
- Нейин-ал?
Незнакомец кивнул. Затянутая в перчатку рука потянулась к подвязанной к поясу богато инкрустированной суме и извлекла из её недр увесистый мешочек. Послышался призывный звон монет. Вышедший из оцепенения полурослик сделал шаг назад и ещё ниже склонился перед рыцарем.
- Но ввоз плодов нейи запрещён его сиятельнейшим величеством Тэриеном Великолепным, владетелем миров и господином всех рас?
Незнакомец окинул его презрительным взором и вновь встряхнул расшитым кошельком. Звон монет зазвучал ещё более соблазнительно. Полурослик забеспокоился и заёрзал на месте, словно в штаны его воткнули иглу.
- Делай что велено, - холодно приказал рыцарь, и полурослик явственно ощутил, как страх мерзким холодом пробирается вверх по позвоночнику, от крестца до шеи. Жестом поманив мальчишку-помощника, он шепнул ему несколько слов.
Незнакомец удовлетворённо кивнул.
- И суп из нокши со свежими мангулами. Пошевеливайся, бездельник.
Полурослик отошёл к другому столику, то и дело опасливо озираясь то на восседавшего за столом рыцаря, то на дверь, в которую вот-вот могли нагрянуть стражи его сиятельнейшего величества Тэриена великолепного. Стража приходила несколько раз в день, озирая столики, и закрома, а заодно и всех без исключения посетителей таверны. Высокие, статные и молчаливые, одетые в неизменные коричневые колеты, они двигались ловко и бесшумно, подобно лиграм и появлялись в таверне с первыми лучами солнца, в полдень и перед вечерней зарёй, а затем ещё несколько раз в течение ночи. Ховс, а именно так звали полурослика, много раз пытался угостить их вкуснейшей едой и питьём, которым не брезговали даже случайно оказавшиеся в его заведении эльфы. Но стражи отказывались и молча исполняли свой долг, а затем столь же бесшумно удалялись. Иногда они прихватывали с собой посетителей. Те не сопротивлялись - заклинания стражей мгновенно обездвиживали жертву и лишали её способности издавать какие-либо звуки. Как правило, брали либо сильно перебравших, либо тех, кто вызывал у них подозрения разговорами о владетельном Тэриене, имён и титулов которого с каждым разом становилось всё больше. Ховс старался не ввязываться в игры сильных, но немногочисленные клиенты из числа эльфов не раз намекали ему, что продажа напитков из запретных плодов принесла бы его заведению хороший доход. Поэтому после нескольких месяцев раздумий Ховс решил переговорить с знакомыми гномами. Те оказались весьма искушёнными в контрабандном деле, и вскоре эльфы и маги стали частыми гостями в его таверне. Ховс богател, но не кичился своим доходом, чтобы не привлечь внимание стражей, и без того с завидной регулярностью посещающих его заведение.
Звонок дверного колокольчика прервал мысли Ховса. Полурослик вздрогнул. Подходило время обхода стражей, и они наверняка почувствуют запретный напиток, пусть даже и замаскированный гномьей иллюзией под самый обыкновенный сидр.
Дверь, скрипнув, открылась, и в проёме показалась закутанная в тёмный плащ фигура. Вошедший был высок ростом и необычайно худ. Лицо его скрывал ниспадающий до самого подбородка капюшон, но гордая осанка и свободная поступь выдавала его принадлежность к эльфам или магам. Сидевший за столом рыцарь попытался встать, но вошедший жестом остановил его. На затянутой в тёмную перчатку руке блеснуло кольцо с крупным сиреневым камнем.