- Итак, - начал он. Эллария встрепенулась и переглянулась с Тарамиэлем. - Надеюсь, все в курсе.
Согласно мнению комиссии, в учебное время на полигоне присутствовало лицо, не являющееся преподавателем академии. Профессор Виллариэль, жду ваших объяснений.
- Я находилась в госпитале...
- Я в курсе. Но...
Эллария вздрогнула и напряглась. Стиснула кулаки, спрятав их в широкие рукава блузы. Этого никто не видит, кроме Лариндэля. Ну может Мбайи-ль-Кавейн, но ему явно не до того. Внимание обратил бы Кайайн, но он на лекции.
- Вы должны были предусмотреть. И не доверять вести первое занятие у первогодок сотруднику, который числится на факультете в нарушение всех установлений.
Злится. Лариндэль всегда видел, когда она злится. Так было и когда он объявил об грядущем объединении с академией железных рыцарей, и о своей грядущей отставке. По рыжим волосам забегали огненные искры. Ректор нахмурился.
- Декан Виллариэль! После заседания представите объяснительную.
Искры потухли. Эллария всегда была слишком горда, чтобы терпеть публичные выговоры. Но он должен был. Иначе - сам подставится под удар.
- И вызовите Науэлла. Пусть объяснит, каким образом на защищённом полигоне вначале похитили двух адептов, а затем нанесли ущерб здоровью уважаемым членам комиссии.
- Защита не была нарушена. Науэлл лишь вызвал иллюзию...
- Вызовите и разберитесь.
Сам Лариндэль не ставил ей в вину произошедшее. Он сам много раз проверял все полигоны и убеждался в их полной безопасности. Но почему появились гмайры? Каким образом в считанные мгновения была снята защита, которую создавали лучшие артефакторы и боевики?
- По-моему это вопрос к службе безопасности, - заметил Тарамиэль. - И к персоналу, обеспечивающему учебный процесс. Появление принца на полигоне...
Лариндэль гневно взглянул на Тарамиэля. Со стены ректорского кабинета на членов совета взирал лик его императорского величества. Нельзя исключить наличие магической связи портрета с оригиналом. А заодно и то, что всё, сказанное на сегодняшнем совете, в считанные мгновения достигнет ушей императора.
- Мятежника, Тарамиэль, - наставительно оборвал он Тарамиэля. - Бастарда-мятежника.
- Прошу прощения.
Мбайи-ль-Кавейн шевельнул губами. Шепчет по-стариковски или наводит морок? А надо бы.
- Вопрос второй, - раздражённо произнёс ректор. - У нас работает комиссия, возглавляемая сеем Фарианом Айрайном. И снова на полигоне факультета боевой магии произошёл инцидент. Спонтанная активация магии Алисы Мирин...
Гневную тираду ректора прервал внезапно появившийся менталист.
- Алиса Мирин? - с недоумением воскликнул он. - Вы считаете, что это существо способно поступить на факультет высшей магии? Я просканировал её на лекции. Пустышка. Полукрестьянка с умственно отсталым братом, которая с десяти лет ухаживает за птицей, а с двадцати - работает в хлеву и в поле. Моего воздействия даже не распознала.
Лариндэль с недоумением взглянул на Кайайна.
- Вы проверили в списках? Уверен, вы обознались. Я сам тестировал Мириан, и уверен - у неё есть способности для обучения на факультете.
- Она принята в нарушение всех установлений, и я гарантирую, что из дисциплин первой сессии эта девушка может сдать лишь историю и травологию, да и то на самый низший балл.
- Успокойтесь, сей Кайайн, - ректор старался сдерживаться, но раздражение так и подступало к горлу. Издадим указ о сдаче экзаменов в составе комиссии. Уверен, она вас не разочарует.
- Посмотрим, - недовольно буркнул Кайайн. - Но по моему предмету...
- Продолжим. Как состояние членов комиссии?
- Есть признаки улучшения, - доложила Юнайя, - С ними работают лучшие целители факультета. Что касается Лхаай Синтейна, то, похоже, он может выздороветь к концу следующего дня, хотя память о недавних событиях будет восстанавливаться долго.
Спрятанный глубоко в душе ректора мальчишка-двадцатилеток возликовал. Причём возликовал настолько шумно, что с радостью бы пустил в небо огненный сноп, как когда-то в детстве, когда впервые получил на день рождения настоящий меч. Но сейчас не время. И не место. Да и чего радоваться, когда живое существо с трудом выкарабкивается из-за последней грани. К тому же по его вине.