- Вы кто?
Стоящее перед ним существо тупо молчало, испуганно глядя на него большими серыми глазами. Лариндэль нахмурился.
- Ещё раз повторяю. Назовите. Ваше. Имя.
Девушка по-прежнему молчала. С трудом преодолевая охватывающий его гнев, Лариндэль активировал канал связи с секретаршей:
- Элларию Виллариэль ко мне! Немедленно! И Тарамиэля, будь он неладен!
Но не успел он услышать ответ феечки, как маячок на двери замерцал, отзываясь в мозгу голосом Древнейшего:
- Вас вызывает сей Лхаай Синтейн! Вас вызывает сей Лхаай Синтейн!
Прода 14.17
Лариндэль направился к двери. Испуганная феечка суетилась со свитками, едва успевая сортировать поступающие в ректорат манускрипты.
- Виллариэль и Тарамиэля ко мне в кабинет, - повторил он. - И не отпускать до моего возвращения. Алису Мирин тоже.
Поставив на кабинет полог тишины, ректор начертил портал и через мгновение оказался в выделенном для членов делегации зале. Посреди него, на старом, оставшемся ещё с дней первого ректора, восседал Древнейший. На худом бледном лице его по-прежнему не было ни кровинки. Оно казалось прозрачным, будто сделанным из стекла. Всё так же болталась на тощих плечах тёмная мантия. Но он стал другим. Осанка, посадка головы, складка бесцветных губ и уверенный взгляд мутновато-голубых глаз - весь облик его отныне излучал гордость от осознания собственной миссии. Ещё бы - ведь правитель, ещё вчера вызывавший его во дворец по неотложным делам, вдруг согласился на его просьбу и разрешил задержать в Академии незаменимого Лхаай Синтейна. Такого высокого доверия не оказывалось никому. Разве что первому магу королевства Первендилу Магнусу, к мнению которого прислушивается сам правитель. Лариэль с трудом задержал подступившую к краю сознания мысленную усмешку. Поставил ментальный блок и тщательно запечатал родовым заклинанием. Этот блок мог снять лишь старший в его роде или законно находящийся на троне представитель королевской семьи. Но никак не Древнейший. Удовлетворённо улыбнувшись, Лариндэль поклонился Древнейшему.
- Чем обязан, сей Лхаай Синтейн?
- Во первых, здравствуйте, - бескровные губы Древнейшего растянулись в натужной улыбке.
- Светлого дня, - вновь поклонившись, Лариндэль попытался просканировать ауру собеседника, но магический взор его скользил по поверхности как по зеркалу, не проникая внутрь. Аура оставалась бесцветной, а мысли - глубоко спрятанными в мутной глубине его глаз.
- Садитесь, пожалуйста.
Лариндэль опустился в кресло. Похоже, хуже некуда. Тощие пальцы Лхаай Синтейна покоились на свитках со списками первокурсников, среди которых значилась и принцесса. Правда, ректор с Мириэлем в последний момент успели внести изменения в списки, указав новую - простолюдинскую фамилию наследной лаиенны, но для взора Древнейшего распознать столь явный подлог - проще детской шалости.
- Мне не нравится, - скрипучий голос собеседника был медленен и тягуч. - Не нравится то, что преподаватели не способны проконтролировать учебный процесс. Особенно на занятиях по боевой магии.
Лариндэль кивнул. Ему нестерпимо хотелось взглянуть в глаза собеседнику. Будто мускулы его тела вдруг перестали слушаться и подчинились Древнейшему. Магия подчинения? Усилием воли Лариндэль сосредоточился на собственном фамильном перстне. Сильнейший защитный родовой артефакт, не раз выручавший его в минуты опасности. И на этот раз, едва он дотронулся до алых граней, внутри перстня вспыхнул невидимый постороннему глазу огонёк.
Глава 35 ч2
Магия Лхаай Синтейна неумолимо притягивала к себе Лариндэля. Мерзкое ощущение противных серых щупалец, шевелящихся по краю ауры и так и норовящих проникнуть в его сознание. Мгновение, и карминовая глубь камня засветилась, переливаясь гранями и изливаясь наружу мягким сиянием. Оно окутывало собою ауру Ларинделя, сосредотачивалось в сердце тёплым клубящимся облаком, а затем струилось по всему телу, придавая сил. Чужая магия отступила. Лариндэль по-прежнему ощущал, как серые щупальца скользят вдоль его ауры, но проникнуть внутрь они уже не могли. Магия подчинения перестала действовать. Лариндэль поднял глаза. Древнейший взирал на него с плохо скрываемым интересом.
- Это был единичный случай, - спокойно произнёс ректор. - Неблагоприятное стечение обстоятельств. К тому же мы с вами тоже повинны в произошедшем инциденте. Мы появились без предупреждения, и у одного из адептов вполне мог произойти сбой.