В узком и низком коридоре совершенно не было места для маневра, стальная ось становилась бесполезна и даже катана могла не прорубить прочные, ссохшиеся оболочки конечностей и туловища. Уязвимы только маленькая голова и сгибы суставов, но проворное животное не даст возможности до них дотянуться.
— Назад! — слышится из‑за спины отчаянный крик Олега, и не раздумывая, товарищи, как испуганные мыши, бросаются на утек, вверх по лестнице, ведущей обратно в криту.
Оправившись, монстры быстро нагоняют людей, но в последний момент Ярослав, бегущий по узкому лестничному маршу последним, неожиданно оборачивается с пистолетом в руке и почти в упор разряжает обойму. Расстояние настолько мало, что промахнуться просто невозможно. Подсвечивая фонарем, он стреляет, целя в уязвимые головы чудовищ.
Грохот выстрелов в тесном помещении бьёт по ушам, как будто хочет порвать не только перепонки, но и саму голову. Оглушенный Ярослав видит, как поверженные монстры корчатся в судорогах, загромождая проход, но не надолго, через поверженных уже спешат их собраться в непонятном для людей стремлении наказать вторгшихся на их территорию чужаков. Не раздумывая, Ярослав спешит за товарищами, на ходу перезаряжая пистолет, с горечью сознавая, что у него осталась последняя обойма и её не хватит.
Казалось широкое пространство крипты, на секунду дезориентирует преследователей, но не тут‑то было. Вырвавшаяся на простор подземная стража развернулась широким фронтом и, обгоняя друг друга, сделала последний решающий рывок в надежде догнать ускользающую добычу. Людям недоставало каких‑то двух, трех секунд, чтобы юркнуть в отверстие дверей, ведущих на третий этаж в птичник, и тем самым, если не спастись окончательно, то узкий лаз легче оборонять. К тому же, у оставшегося Ярослава вообще не остается шансов проскочить в отверстия дверей. Пока Олег и Богами занимают собою проход, его сомнут шаркающие за спиной монстры.
Сознавая всю безвыходность положения, он решился на отчаянный шаг, не добегая трех, четырёх шагов, развернулся и начал хладнокровно расстреливать последнюю обойму. Другого выбора просто нет, или остановить на время врага, или погибнуть в отчаянных попытках спастись.
В первую секунду ему сопутствует успех, тремя выстрелами он сшибает с ног ближайшего мёртвого стражника, но соседа, не ограниченное стенами, приближаются вплотную. Второго монстра он расстреливает в упор с расстояния в два метра. И это мог бы быть конец, потому что преследователь оказался лишь ранен, но справа из‑за спины раздается оглушающий грохот парных выстрелов, недобитое порождение бездны, умирая, неуклюже взмахивает конечностями, со всего размаха ударяя в грудь Ярослава. Уже в полете он успевает подумать: «Похоже, стрелял это пацифист Олег, больше некому», и падает без сознания, ударившись головой о гранитный косяк дверей.
Сознание вернулось от нежно — прохладного дуновения ветра. Ярослав открыл глаза, и увидел закат. Красновато оранжевое солнце скрывалось за искрящиеся снеговые вершины. Далеко на горизонте чуть ниже гор простиралось зеленое море лесов, изредка перемещающихся скалистыми холмами, как мхом, покрытыми густой южной растительностью. Он поднял голову, чтобы лучше рассмотреть видение. Острая боль в затылке резанула нещадным тупым лезвием. Невольно схватился рукой за место ушиба. Шишка и ссадина ответила нестерпимой болью. В груди что‑то ёкнуло, Ярослав поперхнулся, закашлялся с надрывным глухим стоном. Казалось, рёбра решили задушить своего владельца, не позволяя сделать глубокий вздох. Делая над собой усилие, Ярослав приподнялся.
Откуда‑то из‑за стены появилось довольное, улыбающееся лицо Олега:
— Слава богу, очнулся! — благодушно воскликнул товарищ, — а я думал ты так и помрешь, не приходя в сознание.
— Где мы? — надрывно и болезненно прошипел Ярослав, не разделяя радости друга в возвращении своего сознания к свету (миру) в этом мире.
— Наверху. На скалах! Немного южнее некрополя! — поспешно и радостно отвечал Олег, делая неуклюже попытки помочь раненому, устроится поудобнее на неровной поверхности площадки, где был разбит небольшой лагерь. Он подсунул под голову Ярослава рюкзак, давая возможность сесть, опираясь о невысокую вертикальную стенку, закрывающую площадку с севера. В южном направлении открывался вид на понижающиеся гор и долину реки, вьющейся серебристой лентой среди лесных просторов. На востоке до самого горизонта серела непрерывная полоса, к которой по многочисленным протокам устья стремилась река.