— Твоя резкость и невоздержанность могут сыграть плохую службу, оставайся в лагере и подготовь людей, пусть в любую минуту будут готовы к походу, — а сам в сопровождении четверых лучников убыл на встречу.
Медленно тянулись часы ожидания. Исполнив приказ, здесь собрались все имевшие отношение к экспедиции, не только земляне, но и те из местных, кто решился присоединиться к переселенцам. Все отлучки в город пресечены, а люди вооружены и подготовлены к любому исходу противостояния. Аборигены, что до сих пор вольно располагались, где придётся как вокруг лагеря, так и в городе, размещены внутри импровизированных стен. Лагерь превратился в маленькую крепость, напряжённо ожидая развития событий. По словам Банулы Наростяшно, поддержанного Хвеберкусами, положение, действительно, сложилось щекотливое. Законы о воровстве в Агероне строги, и поддерживаются властями неумолимо, скидки на иноземное происхождение или привилегии никогда не практиковались. На вопрос Ярослава:
— Суд может потребовать смерти Молчуна?
Банула безоговорочно согласился:
— Если дхоу Олег не убедит, стратеги города, в чьей власти казни, могут потребовать выдачи преступника или потребуют казнить самим.
— Мы откажемся! — жестко возразил позицию Ярослав, — уверен, Олег никогда не пойдет на выдачу своего человека. Как поведут себя Гилеи в этой ситуации?
Вопрос заставил задуматься.
— Гилеи не решаться на нападение, — уверенно определился Тымиш, — наёмников в Агероне немного, а ваши люди, дхоу, хорошо вооружены и во мнении народа непобедимы. Гилеи не решаться! Но и просто так не отступят, это уронит их честь.
«Значит, будут давить на нервы, — думал Ярослав, — пока не сочтут себя в выигрыше».
Вернулся Олег, мрачнее тучи:
— Нашла коса на камень. Не хотят Гилеи отпустить нас с миром, и деньги не берет торгаш, надеясь, верно, получить с нас больше, о чести будто бы хитрец печется, а я уверен, сам подстроил тяжбу.
— Молчун из тех людей, что не возмут копейки, — поддержал Ярослав, — не можем выдать, не потеряв уважение своих людей. Коль выдадим, то не отмоемся до самой смерти, любой прохожий пальцем станет тыкать, вон, мол, идет, который продал Молчуна из трусости перед дикарями.
— Я понимаю, но тягаться с Агероном нам не по силам, триста наёмников только в городе, что разве настаивать на божьем суде.
— И что с того, боишься, проиграем поединок?
— Ты выдел телохранителей?!
Ярослав кивнул:
— Считаешь, нам опасны две бабенки, что ходят с мечами за спиной, как клоуны из балагана.
Олег вздохнул, и грустные глаза его сочувственно взглянули на заносчивого друга.
— Меодийки действительно опасны. Парные хельме разят без промаха, а женская натура не помеха силе. На западе, в монастырях и горных селах воспитывают лучших наёмников Трона. Искусство меча достигло там значительных успехов и возведено в ранг культа. Меодийцы поклоняются Хельме, считают своим божеством и приносят жертвы. Среди наших людей нет способных противостоять телохранителям, кроме троих: тебя, меня и Шестопёра.
— Он ранен!
— Да, Шестопёр серьезно ранен и не может участвовать в схватке, остаемся только мы, но если проиграем, что станет с людьми?
— Станислав, Шестопёр, Петрович, Силыч — справятся!
— Ой, сомневаюсь, — не согласился Олег, — из четверых только Станислав во всех отношениях может заменить нас, остальные лишь отчасти. Шестопёр тот, вообще, наёмник, и все, что происходит вокруг, не его дело. Нам обязательно надо победить, во что бы то ни стало.
Ярослав молчал.
«Отступить — проиграть, и вступить в бой с малой надеждой на победу рискованно вдвойне».
Но Олег ждал немедленного ответа:
— Решай быстрее, пора давать ответ Гилеям.
Выбора не оставалось, отказаться — выступить против Олега и рискнуть всеми людьми в схватке с превосходящим противником. Ярослав верил, в бою против наёмников переселенцы победят и уйдут из Агерона. Но какой ценой? В то же время поединок может обезглавить землян, что чревато непредсказуемыми последствиями. Он не боялся смерти, он боялся гибели доверенных людей, в обоих случаях, при поражении судьба переселенцев будет не завидна. Одни погибнут, других продадут в рабство. Относясь совершенно отрицательно к подобной форме решения судебных споров, вынужден согласиться:
— Хорошо, уговорил!
— Вот и ладно! — Олег заторопился вернуться в город и уже с седла бросил, — готовься к бою, поединок состоится немедленно по решению суда. У тебя есть час–полтора.