– Эх, если б не жена… Ты о себе расскажи. Тогу видел?
– Тога сейчас в Орморке, маги его не отускают. Я сам его уже сто лет не видел. Исчез наш казанец с радаров конкретно.
– Слушай, я что думаю, – Хатч по новой наполнил бокалы. – Оно, конечно, нравится мне все, что я тут делаю, но сколько нам еще торчать в этом мире? Ничего не узнавал?
– Пока не знаю, старичок. Все вроде идет к развязке. – Тут у меня появилась отличная мысль. Я подумал, что брать с собой куклу Салданаха на встречу с Рискатом было бы верхом идиотизма. – Знаешь, Хатч, хочу попросить об одолжении. Сколько вы еще тут пробудете?
– Сегодня большой концерт в Королевском театре. Завтра Шагирра приглашена на встречу с королем Лагэ. Послезавтра Гаспар планирует день отдыха, а вот послепослезавтра наверное мы поедем в Уэссе… А ты что хотел?
– Хочу оставить тебе одну игрушку на хранение, – я достал из споррана куклу, завернутую в шелк. – Вещь дорогая, хрупкая, боюсь, сломается у меня в кошеле.
– Ба, ты с каких пор в куклы стал играть? – хмыкнул Хатч. – Тебе что, местных девок не хватает?
– Хватает, и с избытком. Купил эту красотку для одной знакомой. Послезавтра утром зайду и заберу. Ну что, оставлю?
– Да не вопрос! – Хатч критически, на вытянутой руке рассмотрел Меаль. – Понтовая игрушка. У меня дочка такие любит. Маленькая была, из рук не выпускала.
– Маленькая? А сейчас большая?
– Большая, – вздохнул Хатч. – Скоро замуж буду отдавать. Знаешь, как быстро дети растут? Оглянуться не успеешь, а они уже взрослые. Только сидишь и вспоминаешь, что еще вроде недавно гукали и в пеленки какались.
– Ничего сказать не могу, своих пока не завел. Короче, оставляю куклу твоим заботам.
– Какая красавица! – сказал мелодичный голос. Я обернулся и увидел, что в дверях стоит Шагирра. Выглядела она потрясно: в густую светлую распущенную гриву заплетены золотые нити, на щечках нежный румянец, узкое черное платье с сильным декольте делало ее просто неотразимой.
– Привет, maenn! – Шагирра подошла ко мне и поцеловала в щеку. – Где ты нашел такую малышку?
– Купил, Что, хороша?
– С каких это пор рыцари начали играть в куклы? Можно взглянуть?
Эльфийка взяла куклу в руку, и я заметил, что она перестала улыбаться. Ее чудесные карие глаза потемнели, будто тень легла на ее лицо. Повертев куклу в руках, она протянула ее мне.
– Держи ее все время при себе, Нанхайду, – сказала она таким тоном, что вздрогнул.
– Я… вообще-то я хотел, чтобы Хатч пока подержал ее у себя, – сказал я, не совсем понимая, что происходит. – На пару дней.
– Нет, – категорически мотнула головой Шагирра, чем еще больше удивила меня и Хатча. – Все время держи ее при себе. Это важно. Намного важнее, чем ты думаешь.
– Это просто кукла, – сказал я, забирая у нее Меаль.
– Nen`quer Ess Thaine auer Nie Fiess Houne, – сказала Шагирра. – Это по-эльфийски. Означает…
– Не спрашивай о том, что тебе неведомо. Что это значит, Шагирра?
– Просто делай, как я говорю, – эльфийка улыбнулась, но в глазах ее была печаль. – Доверься мне.
– Однажды ты сказала мне, что хочешь со мной поговорить, – сказал я на сидуэне. – Может быть, пришло время?
– Нет, – ответила эльфийка. – Обстоятельства изменились. Ничто не должно отвлекать тебя от твоей цели.
– У меня нет никакой цели.
– Есть. Просто ты сам пока не сознаешь, кто ты и что должен совершить. – Шагирра коснулась пальцем моей груди. – Обещаю, мы поговорим с тобой наедине. Об очень многих вещах, Нанхайду. Но не теперь. Держи куклу при себе. Настал момент, который может изменить все.
– Ты знаешь, что это за кукла?
– Догадываюсь. – Она покачала головой и вышла из номера.
– О чем вы болтали? – спросил озадаченный Хатч. – Что-то такое, чего я не должен знать?
– Нет, Валерчик, я всего лишь напомнил Шагирре, что я ее должник.
– Леха, – Хатч посмотрел мне в глаза, – что ты опять затеваешь?
– Ничего я не затеваю, – подумав немного, я сунул Меаль обратно в спорран. – Ладно, пойду я. Послезавтра увидимся.
– Смотри, обещал! Я проставляюсь за удачные концерты.
– Договорились, – я пожал Хатчу руку и вышел в коридор. Почему-то после разговора с Шагиррой мной овладела какая-то смутная тревога. Что вообще происходит?
Шагирра велит держать куклу при себе. Неужели мои друзья эльфы так в меня верят? Неужели не понимают, что в случае моей гибели кукла попадет либо к Мастеру, либо к Рискату – и все, хана эльфийским пророчествам о Королевстве Восходящей Звезды?
Нет, я не могу так рисковать. Я не возьму с собой куклу. Что бы там ни говорила мне Шагирра.
Надо подумать, как мне получше спрятать Меаль. И тогда я могу идти на встречу с агентами Риската с чистой душой.
В гостиницу я вернулся уже после заката. Вошел в холл с мыслями о Шамуа, горячем обеде, ванной и отдыхе. И замер на пороге.
Мой добрейший хозяин, тот самый, который выскакивал из-за своей стойки при каждом моем появлении, сидел у стены, привалившись головой к шкафчику для посуды. Я подбежал к нему, заглянул в лицо. Хозяин был жив, но крепко спал.
– Э-эй! – я тряхнул парня за плечо, но он даже не шелохнулся. – Набухался, что ли? Да нет, не пахнет ничем… Эй, проснись!
Ноль реакции. Хозяин спал мертвым сном. Так и хочется сказать – летаргическим. И тут я сообразил, что это чары. Только волшебством можно погрузить человека в такой вот неестественный сон. А если это чары, значит…
Семимильными прыжками я взлетел по лестнице наверх, пронесся по коридору к двери своего номера, распахнул дверь и…
Все перевернуто вверх дном. Белье, одежда, посуда разбросаны по полу. Подушки распороты, ящики выдвинуты, мебель отодвинута от стен. Но все это я заметил после. А в первые мгновения я смотрел только на Шамуа. Смотрел и не мог поверить в то, что меня постигло такое чудовищное горе.
Моя красавица, моя милая дурочка, мой подарок судьбы, моя мастерица на все руки, мое чудо, моя золотоволосая серна, мое сокровище, моя блондинка из анекдотов лежала, раскинув руки на кровати. Я на деревянных ногах подошел ближе, вздохнул, увидев кровь, залившую постель и пропитавшую простынь и покрывало. В сумерках лицо Шамуа казалось трогательно детским, невинным – и безжизненно белым. Я нашел в себе силы подойти еще ближе, коснулся ее руки – и завыл, тихонько, на одной ноте, совершенно не сознавая, что делаю…
– Мой друг, сочувствую вам, – это был голос Консультанта.
– Почему? – выдавил я, не обрачиваясь, продолжая сжимать в ладони холодные пальцы Шамуа. – Кто это сделал?
– Кто-то из ваших врагов, я думаю. Успокойтесь, вам нужно быть сильным и мужественным.
– Ложь. Все одна сплошная гребаная ложь. Ты знаешь, чья это работа, – я повернулся на каблуках, вцепился свободной рукой в воротник Консультанта. – Или ты мне сейчас скажешь, кто это сделал, или я…
– Вы должны сами понимать, кто здесь был.
– Кто? – Я сорвался на крик. – Рискат? Мастер? Эрдаль? Кто, говори!
– Кто мог искать тут куклу Меаль?
– Так это все из-за куклы? – Я выпустил Консультанта, с трудом подавил накатившие рыдания. – Теперь понятно. Вот почему Шагирра так сказала. Это все из-за куклы, будь она…
– Утешьтесь тем, что Шамуа умерла быстро. Эти подонки не стали ее пытать.
– Она умерла, все остальное не имеет значения, – я посмотрел в белое безмятежное лицо Шамуа на подушке, в ее широко распахнутые застывшие кукольные глаза и почувствовал, что сердце у меня вот-вот остановится от горя. – Я виноват во всем. Я погубил девчонку. Будьте вы все прокляты. Ненавижу вас. Вы отнимаете у меня всех, кого я люблю.
– Вы сами выбрали Венец Безбрачия, – тихо сказал Консультант.
– Что?
– Это война, мой друг. Война без правил и пощады. Еще раз примите мои соболезнования. Однако вам…
– Кто это сделал?
– Я не знаю, клянусь вам.
– Они ее убили, – я даже не понимал, что говорю. – Она мертва. Все теперь бессмысленно, ты понимаешь?